Из детской Гривас пошёл в свою семейную спальню, где он так мало провёл время, но где была зачата его дочь. В комнате ничего не изменилось с того дня, когда он уехал из дома. Абсолютно ничего! Даже его тапочки аккуратно стояли на прикроватном коврике. Чувствовалось, что комнатой никто не пользовался. «Странно. А где же спала Дорис с мужем?» – подумал Гривас и вышел из комнаты. Пройдя по коридору, он упёрся в дверь, ведущей когда-то в его кабинет. Открыл её и зашёл. Опять никаких изменений – всё как при нём. И тогда Гривас, пытаясь понять увиденное, задумался. Похоже на музей. Но непонятно – ненависти или памяти? Дорис – ей едва исполнилось пятнадцать лет, – обиженная на него за развод с матерью, решила никогда не пользоваться этими комнатами или, наоборот, она тем самым хотела сохранить добрые воспоминания детства? Ответа он не знал…
Гривас ходил по дому и пробовал представить, как проходила жизнь «после него». Но ничего, кроме смутных картин прошлого, он не видел. Фантазия не работала.
Все юридические и финансовые вопросы решились без проблем. Гривас быстро продал дом. Оставив на память дорогие ему фотографии и книги, остальное передал на аукцион, а деньги от продажи перевёл в благотворительный детский фонд.
И страница его жизни – самая трагическая – была перевёрнута.
♠ ♣ ♥ ♦
Тони за годы работы в доме для престарелых подружился со многими его обитателями. Он до того привык к ним, что стал делиться своими жизненными проблемами. Старики давали советы, рассказывая, как они поступали в таких ситуациях в «прошлой» жизни. Особенно близкие отношения у него сложились с двумя – сумрачной старушкой, просившей всех называть себя просто Агнес, и высоким и жилистым стариком Смитом с вечно всклоченной копной седых волос. Агнес уверяла, что в детстве сыграла в фильме «Волшебник страны Оз» вместе с легендарной Джуди Гарленд. Но когда её ровесники ехидно спрашивали – кого ты там играла? – старушка хмуро бормотала: «На глупые вопросы я не отвечаю». И удивительное дело – с Тони она всегда была приветливая и улыбчивая.
– Ты не обращай внимание на этих стариков, – говорила она. – Они все выжили из ума и не помнят этот великий фильм. У меня там, конечно, не очень заметная роль, но сама великая Джуди Гарленд говорила съёмочной группе, мол, какая я талантливая. Но этот вредный Флеминг меня не любил за строптивый нрав. Признаюсь, он лет через десять предложил мне главную роль в фильме «Жанна Д’Арк», но я уже блистала на Бродвее и отказала. Жаль, конечно. Её там сыграла эта шведка, – она на мгновение задумалась, – Ингрид Бергман. Хорошо сыграла, спорить не буду. Как-никак, на «Оскара» номинировали. Теперь я уверена, что сыграла бы сильнее.
Тони не знал, верить или нет рассказам. Он неоднократно в интернете проверял их и всегда находил подтверждение. Но одна проблема – рассказы правдивые и… никакого упоминания о ней самой. Для Тони это не имело значения: он с удовольствием слушал истории о великих и знаменитых, талантливых и не очень, про слёзы неудач и радости… И уже сам представлял, как стоит на сцене в лучах прожекторов и показывает карточные фокусы. А из темноты зала на него смотрят тысячи глаз, пытаясь разглядеть и понять его трюки.
Но со временем, истории стали повторяться и Тони, чтобы отвлечь Агнес от них, начал показывать некоторые свои фокусы. Она как ребёнок смотрела на него широко открытыми глазами и заразительно смеялась, приговаривая:
