Я подошел к распахнутой двери избушки и обратил внимание, что полотно сделано из мощного массива. На двери был мощный засов, а снаружи на толстых кованных дужках висел огромный навесной замок. Дужки были прибиты к двери четырьмя кованными гвоздями каждая. Гвозди прошили полотно насквозь, были загнуты и вколочены концами в дверное полотно. Такой замок можно было снять только вместе с дверью. Проще было спалить избушку, чем попасть в нее, если дверь окажется закрытой.
Я шагнул в тёмное нутро избушки. После дневного света, глаза не сразу привыкли к полумраку, озаряемому светом единственной, хоть и толстой, свечи.
За высоким столом, расположенном по центру помещения стоял староста.
– Что случилось Роман Дмитриевич?
– Проходите, Никита Васильевич, – приветливо произнес староста.
Я вошел внутрь. Роман Дмитриевич тут был один.
– Всех наемников мёртвых и раненых обыскали. Удалось собрать некоторую сумму денег, – произнес Роман Дмитриевич и указал на небольшой деревянный сундучок в центре стола.
– Сколько там? – спросил я, кивнув на сундук.
– Двадцать рублей и тридцать три копейки медью и четыре рубля серебром. Куда прикажете поместить?
Я понимал, что где-то должны быть деньги моего рода. Но пока не представлял, где они хранятся. С учетом того, что ни одного банка в городе я не видел, а ходил я по улицам и переулкам прилично, то, видимо, либо деньги были в имении, и тогда их наверняка нашли и забрали при обыске, либо хранились где-то в другом месте.
Я решил спросить об этом Романа Дмитриевича, надеясь выкрутиться так, чтобы не стало понятным, что я совершенно не сведущ в этом вопросе.
– А как обычно мой отец распределял трофейные деньги?
Староста взглянул на меня чуть удивленно, но ответил:
– Обычно четверть отдавалась тем, кто участвовал в битве, четверть шла на нужды поселений, а половину ваш батюшка забирал в свою казну. Часть этой казны распределялась по таким вот хранилищам, как у нас. Такие есть еще в нескольких деревнях, где живут верные вашему дому люди.
Черт! Как я мог подумать, что такая деревня только одна. Мне же говорили, что в Гришино тоже есть наши люди. Почему не подумал, что есть и еще деревни подобные Красилову? И еще один момент, который до меня не сразу дошел. По таким вот хранилищам! Значит, здесь есть часть денег, принадлежащих моему роду.
Я осмотрел помещение. В неверном свете свечи, было бы сложно разобрать, что стоит вдоль стен, но моё новое зрение от Шанса легко позволило увидеть три небольших сундука одинаковой формы и размера. Что-то внутри меня ёкнуло.
Так происходит, когда находишь клад или выигрываешь в лотерею. И снова я почувствовал, как какое-то мелкое животное где-то глубоко в моей груди довольно потирает лапки в надежде запустить их в сундуки с богатством.
Кроме трех этих сундуков у противоположной стены стоял еще один, значительно меньшей вместимости.
– Роман Дмитриевич, – произнес я и почувствовал, как голос едва заметно дрогнул. – Я не собираюсь ломать устоев, сложившихся за долгие годы. Но в этот раз хочу немного иначе распределить трофейные деньги. Отдайте треть добычи воинам и всем тем, кто стоял на стенах и защищал деревню. Треть оставьте на нужды поселения. Нам предстоит много работы по укреплению деревни, так что лишними не будут. Остаток поместите в мою казну в этом хранилище.
Староста понимающе и с благодарностью кивнул.
