– Подполковник! – рявкнул Локтионов. – Немедленно покиньте квартиру!
– Да не мог Аникеев этого сделать, как вы не поймете! И с проститутками он не стал бы иметь никаких дел!
Настойчивость Логинова произвела впечатление на замгенпрокурора, и он вдруг поднял руку, предупреждая грозный рык, готовый в третий раз сорваться с уст генерала Локтионова, и спросил:
– А почему вы так уверены, подполковник, что ваш подчиненный не стал бы иметь дела с проститутками, а?
– Да потому что у него другие интересы! И моральный облик! Понимаете?..
В этот миг у Логинова в кармане громко запиликал «мобильник». Еще из дома и по дороге на работу он несколько раз пытался дозвониться до Клавы, чтобы сообщить ей о спешном вызове. Но та, видимо, сразу после разговора с Виктором отключила свой телефон. Так что предупредить ее Виктор не смог.
Внезапный звонок Клавы пришелся совсем некстати. Виктор поспешно выхватил телефон, буркнул: «Я позже перезвоню!» – и попытался его отключить. Только в горячке он засуетился и выронил «мобильник» на пол.
Черная трубка стукнулась о деревянный пол, перекувыркнулась и скользнула между ног зам– генпрокурора к дивану. Телефон у Виктора был дорогой, качественный, аккумуляторы свежие…
Поэтому разъяренный голос Клавы смогли расслышать почти все в комнате:
– Логинов! Я собиралась сделать тебе, скотине, минет прямо в прихожей! Но ты, подлец, опять куда-то смылся, несмотря на мое предупреждение! Так знай: я сейчас же хватаю первого попавшегося мужика и трахаюсь с ним прямо в машине во все щели! До изнеможения! И заглатываю его член по самые помидоры! Знай об этом!
У замгенпрокурора глаза полезли на лоб. Потный милицейский генерал приглушенно хрюкнул. Локтионов буквально позеленел.
Виктор же поспешно бросился к телефону со словами:
– Извините, извините…
Замгенпрокурора посторонился, Виктор схватил злосчастный телефон, но было уже поздно – Клава успела выплеснуть свою злобу и отключилась. Виктор, красный как рак, выпрямился и сказал, ни к кому персонально не обращаясь:
– Это не то, что вы думаете…
– Вот это да, – провел платком по потному лбу милицейский генерал. – По самые помидоры, кхм-м…
– Да уж, – покачал головой зам. – С моральным обликом ваших сотрудников, Олег Николаевич, мы, кажется, разобрались. Так что теперь скажете?
– Да это не то, что вы думаете!.. – предпринял отчаянную попытку объясниться Логинов.
Однако его уже никто не слушал. Локтионов отчеканил:
– Подполковник, ждите внизу! Валерий Иванович, я назначаю служебное расследование и вплоть до окончания следствия по этому делу отстраняю Логинова и членов его группы от выполнения служебных обязанностей. Проследите, чтобы подполковник еще до обеда сдал табельное оружие и удостоверение в канцелярию…
Очнулся Аникеев от того, что услышал где-то за стенкой голос радиоведущего:
– В Москве три часа ночи!
Следом из динамика полетели звуки аккордеона. Леня сразу узнал «наш ответ „Ингрид“» – песню Маши Ржевской «Когда я стану кошкой». Но песня не радовала – голова просто раскалывалась, во рту ощущался какой-то мерзкий привкус.
«Неужели я так упился?» – удивленно подумал Аникеев и с трудом приоткрыл глаза. Увидел он слабо освещенный салон микроавтобуса, но удивиться этому не успел.
– О, клиент очнулся, а ты говорил, что я перестарался! – сказал кто-то.
Над Аникеевым склонились два человека. Выражение их лиц Лене не понравилось, и он попытался резко подняться. И только тут обнаружил, что его руки связаны скотчем.
