По крайней мере, Александра любила свою сестру.
Сели вчетвером в кружочек – девушки рядышком на диване, мужчины на стульях. Кис заторопился на кухню – за кофе. В течение нескольких минут никто не проронил ни слова.
– Давайте договоримся, – нарушил тишину Кис, ставя кофе на столик, – говорить правду. Иначе смысла в нашей встрече нет.
– Мы для этого и пришли, – сухо сообщила Александра.
– Вот и чудненько. Вопрос первый…
– Погодите, – перебила Журналистка, – вопросы потом. Сначала дайте нам объяснить.
– Нет уж, извольте сначала ответить на вопрос. Ксения, вы убили этого человека?
– Нет, – вскинула на него глаза Ксения.
У нее и вправду чудные глаза. Но у старшей-то, у старшей! Если у этой чудные, то у той просто магические!
– Я готов вам поверить. Вы хотели просто забрать какую-то вещь в его квартире?
– Нет.
– Та-ак, а ведь мы договорились не врать.
– Она не обманывает, – надменно сообщила Александра. – А если вы дадите мне рассказать, то все поймете сами, и куда быстрее, чем если будете задавать ваши дурацкие вопросы.
Кис поразмыслил. В основном для важности.
– Валяйте, – согласился он с достоинством и снова подумал, что если бы эта осталась у него, то он бы… Ух!..
– Это моя вина, – заговорила Журналистка. – Это я придумала такой план… А все дело в том, что Ксюша слишком наивна и прямолинейна… – Александра решила рассказать все как есть. – В Ксюше не хватает тайны, игры, стервозности…
Что верно, то верно, подумал Кис, плотоядно поглядывая на старшую сестру. В этой-то хватает, даже с избытком! Эти глаза персидские, непроницаемо-темные, с какой-то странной сумрачной искрой; это тонкое высокомерное лицо, на котором лежала тень утомленности, усталости от жизни, смесь меланхолии и горьковатой иронии, и в то же время печать тайны, словно ее тяготил какой-то грех… И – ох! – если бы эта у него осталась… и так далее, и так далее, и так далее…
«И слава богу, – подумал Реми, – в том-то ее и прелесть. Стервозностью я сыт по горло. Выше крыши я сыт…»
До самого конца рассказа Александры мужчины стойко не проронили ни слова, хотя восклицания – типа «не может быть!» – так и рвались.
– …Вот так оно и вышло, что Ксюша с Реми попали именно в эту квартиру, – подытожила Александра, и в комнате наступила тишина.
Кис оценил оригинальную выдумку Александры. Нестандартный подход к проблеме, ничего не скажешь. Да девушка и сама нестандартная…
Реми ни за что бы не взялся описать те противоречивые чувства, которые вызвал у него рассказ Александры. Он был потрясен, оглушен, виноват, смущен, польщен – и все это одновременно, и у каждого из этих чувств были свои причины, и требовались долгие слова, чтобы их выразить…
И он был благодарен Ксюше за этот букет ощущений.
Когда девушки умолкли, Кис поинтересовался:
– И этому мы должны поверить?
– А что вам остается делать? – пожала тонкими плечами Александра. – Правда есть правда, даже если она на правду не похожа, – заявила она.
«Так бы и впился в эти плечи», – морочился Кис.
– Значит, – продолжал он суховато, – вы с Ксенией просто сочинили историю с убийством жильца квартиры номер двести шесть? Такой вот плод воображения? И найденный в речке труп – не более чем совпадение?
– Теперь вы мне ответьте на вопрос: что это еще за труп из речки? – спросила Александра.
– Жильца из этой квартиры нашли в Москве-реке.
– Утонул?
– Его сбросили в реку. Возможно, в бессознательном состоянии. У него рана на голове… А Ксения, находясь в квартире убитого, рассказывала Реми, что она нанесла ему удар по голове… И теперь вы хотите нас уверить, что это просто совпадение? Вот такая выдумка, которая нечаянно совпала с действительностью?!
