– Что вы делаете? – спросил де Конн незнакомца. Он привык к кровавым сценам, но эта девушка казалась ему знакомой.
Незнакомец вздрогнул и поднял голову.
– Разве ты не знаешь? – раздался над столом мягкий голос, и зеленоватые огни блеснули из-под капюшона. – Принимаю твои роды!
Волосы зашевелились на голове де Конна. На него пустыми бесстрастными глазами смотрело его собственное Я, но невероятно состарившееся, иссушенное, пораженное язвами проказы. Де Конн в смущении отступил, его взор опустился на распростертое тело.
– Матушка?!
Он осекся. Несчастная повернула лицо к маркизу. То была уже не его мать! То была Изабелла де Сварро, его жена, убитая двадцать лет назад!
– С днем рождения, милый, – произнесла она голосом столь мягким и бархатным, что от боли воспоминания о ней у де Конна перехватило в горле…
Вдруг невидимая сила толкнула его к стене и потянула сквозь твердь кладки. Ребра сдавило, маркиз с усилием втянул воздух. Не страх, но ошеломляющая тоска заполнила его чувство со стремительностью цунами. Он хватался за острые углы и скрипел зубами, но лишь тогда, когда невероятная масса каменного мешка должна была сокрушить его тело, в ушах де Конна раздался крик отца.
– Проснись!!!
Де Конн передернулся и широко раскрыл глаза. Перед ним возникло испуганное личико Мариам.
– Вы кричали, господин, – пролепетала она.
Маркиз осмотрелся. Сердце бешено колотилось и болело, на глаза сами по себе наворачивались слезы. Он не отмечал своего дня рождения со времени смерти Изабеллы и детей. Двадцать лет назад банда галерников напала на его замок, когда он уехал на охоту. Погибли все: жена, двое детей, старые верные слуги и их семьи. Де Конн поклялся разделаться с каждым участником той драмы. Он лично нашел и расправился как с напавшими, так и с их семействами, детьми, внуками и прямыми наследниками. Кровная месть требовала уничтожения врагов вплоть до седьмого колена… если таковые еще оставались. Но маркизу так и не удалось выйти на след организаторов резни. Единственной зацепкой в том, кто мог быть главой разбоя, были те, кто жил и работал с убийцей его семьи – с графом Димитровым, увы, почившим от тяжелой болезни шесть лет назад. Решив, что охотиться более не на кого, маркиз де Конн избрал дочь графа Алену в качестве жены… Причина столь неожиданной мягкости скрывалась в пророчестве, данном ему самими Духами судьбы. Они предсказали де Конну любовь к дочери врага, и, как бы он ни увертывался от их влияния, они таки взяли верх. Маркиз влюбился в Алену до того, как узнал, кем она ему приходилась… Не был ли сон с Изабеллой напоминанием о необходимости выполнить клятву о мести? Или он звучал предупреждением о грядущих неприятностях из-за неуместной любви маркиза к дочери ее убийцы?
– Долго ли я спал? – спросил он, нахмурившись.
– Чуть более двадцати минут, господин.
Де Конн отер лицо руками и тяжело вздохнул. Он легко умел переключаться с деловых споров на романтичный диалог, но сны врезались в его память ярче реальности и запекались в ней, как рубцы от раскаленного металла. Он ненавидел сновидения! Они всегда несли некий тайный смысл, были полны отчаяния и борьбы, словно он не спал, а переходил в иную, параллельную жизнь своего воспаленного разума… Изабелла! Она пришла к нему перед самой женитьбой… впрочем… приближался праздник мертвых12.
– Мне пора работать, – буркнул де Конн. – Жду тебя к ужину через час!
