Раиса с поникшей головой направилась к двери с мыслями, что всё уже поломано, лишь щепки остались. Почему-то женщина не особенно удивилась. Несколько лет тому назад нечто подобное уже происходило. Она застала мужа в городской квартире с другой женщиной. Тогда он просил прощение, умолял, только что не валялся в ногах. Раиса видела, что сейчас его мало интересует сохранение семьи, на кону губернаторский трон. Селивёрстов схватил её за руку.
– Этого больше не повториться. Обещаю.
– Уже не важно, – женщина освободила запястье от цепких пальцев. – И тоже обещаю, что ничего не предприму до твоего назначения. Когда обоснуемся в области, там решим. А пока переберусь в комнату для гостей.
Александр Владимирович коротко кивнул. Главное выиграть короткий бой и получить время, а дальше всё стихнет и рассосётся. Жену Раису он любил. Давно. Сейчас глубокое чувство легко тлело и почти угасло, оставив лишь привычку. Мэр вообще не понимал, зачем менять жён? На какой чёрт создавать семью с молодой профурсеткой? Есть Раиса такая удобная, знающая все его привычки и недостатки. Связь на стороне, такая ерунда! По-настоящему главу города возбуждала власть. И чем выше он поднимался, тем ярче разгоралось это чувство. Но кто мог сделать эти снимки? Он ещё раз посмотрел фотографии, прикидывая в каком углу кабинета, любопытный размещал камеру? Злость и раздражение мешали сконцентрироваться. Александр спрятал компромат в портфель и отправился в душ.
Юра Митрофанов находился в тяжёлом похмелье, но отказать шефу, это подписать для себя смертный приговор. Ну, может не так серьёзно, но есть риск потерять работу. Поэтому водитель быстро собрался, сунул в рот лавровый лист и вырулил со стоянки. ДПСников он не боялся, кто посмеет остановить автомобиль главы города! Хуже, если запах учует Селивёрстов. Хорошо весна на дворе, можно открыть окно на полную катушку. Но никто не знает, что может произойти в следующую минуту – дождь или снег? Вон тучи собрались. Это Сибирь, снег в тенистых местах лежит до самого июня. К облегчению Юрика, шеф был настолько занят своими мыслями, что не заметил бы, если водитель находился в полной алкогольной отключке или за рулём сидел совершенно посторонний человек. Когда подъехали к зданию администрации мэр бросил:
– Можешь помыть машину и заправиться. У тебя минут тридцать есть.
Селивёрстов прошёл через главный вход и поднялся в кабинет. В субботний день в здании царила тишина, только дежурный в стеклянной будке вытянулся по стойке смирно. Светочка появилась за минуту до него и ещё не успела скинуть пальто.
– Доброе утро Александр Владимирович. Вы вызвали меня, потому что возникли какие-то срочные дела?
– Угу, – промычал Селивёрстов и прошёл через приёмную в кабинет, на ходу бросив, – ко мне зайди!
Девушка быстро скинула пальто, поправила причёску и двинулась следом за шефом. Селивёрстов закрыл за ней дверь, вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и, сунув под нос Светочке, другой рукой с размаху ударил по щеке. Удар оказался такой силы, что ничего не ожидающая секретарша отлетела к стене. В уголке губы появилась капелька крови.
– Твоя работа? – мэр в бешенстве сверкал белками глаз. – Где устанавливала камеру?
– Ничего не понимаю, – секретарша поднялась с пола и протянула руку. – Я могу посмотреть?
– А ты не видела! Сама бы не додумалась, кто-то научил? – Селивёрстов бросил конверт на стол. – Сколько заработала на этих фотографиях? Кому ещё отправила? Давай, рассказывай, всё равно не выпущу, пока не узнаю правду.
