Шарм серебряного века. Филологиня - страница 23
В тумане бездны дерзко и взволнованно
Снова Левитан
№№№№№№
Левитан в лесу сосновом
Снова ловит солнца лучик,
Чтобы жить вдохнуть по-новому
В полотно, а в небе тучи.
И печальная картина,
Поражает в миг заката,
Как природа там невинна,
Сосны все летят куда-то
И художник окрыленный,
Не поймает, какая сила
В миг беспечно и влюбленно
В эти выси уносила.
И летели птицы снова,
Ежик шел куда-то дерзко,
И дышало все по —новому,
Словно это было в детстве.
Обнаженная поляна,
Леший за кустом таится,
И художник, словно пьяный,
То грустит, то веселится.
И портрет прекрасной дамы
В этих соснах затерялся,
И спокойно и упрямо
Он в покое растворялся
Плеса вечная прохлада,
Жизни дивной очертанья,
И не надо, и не надо
Отвлекать его, устанет,
Уберет он кисти снова,
Побредет лесной дорогой
Мир таинственный и новый,
Плес прекрасный и убогий.
Чтобы жизнь вдохнуть по-новому
В полотно, а в небе тучи.
Левитан в лесу сосновом
Снова ловит солнца лучик.
Черная Дама из зазеркалья снов
Явилась в черном в зеркале старинном,
Осталась где-то за чертой внезапно,
И я опять звала ее Мариной,
Стихи читала яростно с азартом,
Свои или чужие – не понятно,
Но в них была отчаянно – печальна.
Она ушла в тот мир, в тот свет обратно,
А нам осталась в том смятенье тайна.
Приблизиться смогли мы к ней едва ли,
Скорее отдалились в час рассвета,
И больше нет тревоги и печали,
Есть только тень та черная, приметы
И голоса забудем мы едва ли,
И ветерок влетел и закружился,
И фрейлины устало танцевали.
И император грозный появился.
И никакая сила не смогла бы
Нас разлучить в тот темный миг, я знаю,
Душа несется к раю по ухабам,
Не понимая, что достигнуть рая.
Ей не дано, печали и сомненья
Живут в душе у этой черной дамы,
И лишь когда приходит вдохновенье,
Она как прежде пишет мир упрямо.
Приходит, в зеркалах не отражаясь,
И остается тенью безответной,
И вроде бы живет лишь обнажаясь,
И душу отдает спокойно ветру.
Растворена в порывистой стихии,
Что с нею, кто в душе ее усталой,
Веселый бог и призрачный мессия,
Пред этой черной девой трепетали.
Она ушла в туманы и обманы,
Она следов, я знаю, не оставит.
И дурно пахнут все ее романы,
И только страсть судьбиной этой правит.
И все-таки над высотой иллюзий,
Она встает, всегда непостижима,
И отступили в суматохе люди,
И ждем ее, пока еще мы живы
3 августа был арестован Н. Гумилев
Ну вот и все, за ним пришли сегодня.
И серый смрад разносится кругом.
Печаль и боль, судьба-слепая сводня
Все время говорила о другом.
Металась Анна, никого не зная,
И все кричала птица за окном,
И он пошел, тот день припоминая,
Когда она не думала о нем.
АСказала о разводе так устало.
Что не было желанья возражать.
И только птица черная кричала,
Кружилась рядом, воронок догнать
Могла едва ли, Луначарский плакал,
Он против был или совсем молчал.
Когда поэта русского на плаху
Отправил снова пьяный комиссар.
Все это надо, но кому не ясно,
И нагло смотрят в спину палачи.
А жизнь была по-прежнему прекрасна
Но как волчица выла там в ночи.
– Молчи, проси пощады.– Не дождутся.
Святой Георгий не позволит лгать.
И пьяные большевики смеются.
Настал их час, и пьют они опять..
И в камере, заполненной врагами,
То молятся, а то опять мочат.
Он обратится обреченно к Анне,
Как в юности, как много лет назад.
Могло тогда все оборваться, знаю.
Но он прошел суровый этот путь.
И Африка та знойная шальная,
Упала камнем призрачным на грудь.
Все кончилось, уже отлита пуля.
Родные тени обступают вновь.
Но он просить их ни о чем не будет,
Похожие книги
