Шарм серебряного века. Филологиня - страница 6
Погиб поэт и больше нет России.
Тень адмирала, император нем,
Все рушится, как пустота пугает.
Мы все забыли о любви совсем,
Лишь Маргарита Мастера спасает…
* Это мы убили Блока, -забывшись кричал нарком просвещения Луначарский
(из воспоминай о том дне, о том августе)
И августа незримая печаль Памяти А. Блока
7 августа перестало биться сердце А. Блока, 21 августа
был расстрелян Н. Гумилев
И августа незримая печаль
В немой улыбке Блока затухает,
И тает обнаженных душ печать.
И, кажется, что тяжело вздыхает
Незримый Пан, о панике забыв,
Мы входим в лес, среди болот блуждая,
И звонкой флейты старенький мотив
Какие-то вдруг чувства обнажает.
До осени один последний шаг,
А впереди и казни, и печали,
Уводит он поэтов, не дыша,
Мы по болотам в тишине блуждали.
Был август слеп, как вещая сова,
Вспорхнувшая в тиши над головою.
И знала, что сегодня не права,
Когда навек я порвала с тобою…
Нас ждут в тумане душном сентябри
С дождями и тоскою небывалой.
Но ты еще на август посмотри,
На то, как там голубка ворковала,
И задыхался от тоски поэт,
И век остался где-то за чертою.
И столько странных дней и странных лет
Осталось где-то, и дневник закрою…
И старых писем призрачная вязь,
И дивных песен тихая отрада,
И берегиня кружится, смеясь,
В глуши аллеи, август, как отрава.
Событий странных обреченный ряд,
Тоска о доме и о тяжкой доле,
И только там еще костры горят,
Но жить в объятьях боли нам доколе?
Начало осени. Закат
И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.
Да что там за время, откуда такая прохлада,
О чем они снова просили тирана, мой ангел,
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.
Да только та осень она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья,
И каменный век, он серебряным был, но сначала,
Напишут стихи, словно ворохи песен и писем.
И знают что им затеряться придется в просторе,
Что в темных шкафах на Лубянка они оседают.
И вдруг эта осень, и ветра порывы и споры,
О том, что не выжить, что эта махина задавит.
Легко нам судить и рядить, что там осенью было,
Куда они шли, почему не сумели пробиться.
Все кануло в Лету, вино в том бокале разбитом
Алеет так странно, но больше уже не напиться.
И только стихи нам приносит порывистый ветер,
И темные тени мелькают вдали на закате,
И алое солнце серебреный мрак тот осветит.
И тихо растает, и сил докричаться ей хватит.
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.
И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов….
Свита Снежного короля
И вот из суеты иной и света
Явился Демон – дивная комета,
И над землей бесцветной пролетая,
Он видел, что планета золотая
От звездных рос, от боли и печали.
Там странные поэты воспевали
Своих актрис, и серебро столетья
Он постигал упорно на рассвете.
Два божества – профессор и актриса,
В какой-то мир тяжелые кулисы,
И полночь грез, и пьесы странной звенья.
Миг постиженья – чудное мгновенье.
Как надо всем, забыв про все тревоги,
Понять, что люди дивны и убоги,
И в суете безрадостной рассвета,
Проносится над пропастью комета.
Там тихо скрипки дивные звучали,
В тоске бессильной и земной печали,
И лица проступали сквозь скрижали,
И голоса отчаянно дрожали.
О чудо, откровенья, миг удачи,
Похожие книги
