– Какая еще Диана?!
– Копир, которого ты подарил моей сестре!
– Никого я никому не дарил! Черт! Да я и сестры твоей в глаза не видел!
* * *
Ты возвращаешься домой, смотришь на Кэт и спрашиваешь:
– Зачем ты соврала мне?
– Не понимаю, о чем ты, – говорит она.
– Шмидт сказал, что никогда не видел тебя! – кричишь ты.
– Не знаю никакого Шмидта.
– Как это не знаешь?!
– Ян! – тяжелая рука отца ложится на твое плечо. – Объясни мне, что происходит?
– Что происходит? – ты закуриваешь и рассказываешь о Диане.
– Кто такая Диана? – спрашивает Кэт.
Ты идешь в комнату сестры и приносишь оттуда розовый шелковый шарф копира.
– Это мой шарф, Ян, – говорит Кэт, и отец согласно кивает.
Ты стараешься не потерять контроль, но ситуация неизбежно сводит с ума.
– Вот! – кричишь ты, доставая визитную карточку, которую дала тебе азиатка. – Позвоните ей, она докажет, что Диана существует!
Отец пожимает плечами, набирает номер. К видеофону подходит мужчина.
– Девушка, – говоришь ему ты. – Азиатка. Без глаз. Где она?
– Не знаю никаких азиаток, – говорит он. – Тем более без глаз.
И отец, и сестра смотрят на тебя, и в глазах у них нет ничего, кроме сожаления.
– Я позвоню в «Ексодус», – говорит отец, и руки его дрожат, и кажется, что седины становится все больше и больше.
* * *
Тишина. Белые стены и кровать. Улыбчивая медсестра с маленькой грудью делает тебе укол.
– Это поможет уснуть, – говорит она.
Дверь закрывается, и ты слышишь, как щелкают замки.
– Ну что, друг? – спрашивает тебя Майк. – Органическая связь с жизнью совсем нарушилась?
Он сидит под старым ясенем, прислонившись спиной к изуродованному временем стволу, и перебирает струны потертой гитары.
– Спой мне что-нибудь, – просишь ты.
Он улыбается.
– Подожди, вот подтянутся остальные, и спою.
– А ты начни, а они уж там услышат и подойдут.
– Ну, раз так… – говорит Майк и затягивает немного охрипшим, но от того не менее приятным голосом:
Заходи таким, какой ты есть, каким ты был,
Я в любом случае тебе рад.
Заходи как друг, как друг, даже, как старый враг,
Не торопись, поспеши,
Это твой выбор, не опаздывай.
Давай отдохнем как друзья, как старые воспоминания.
Заходи хоть пьяный, хоть под кайфом —
Я все равно тебе рад
Как другу, как тренду, как старым воспоминаниям.
И я клянусь, что я безоружен, безоружен, безоружен…
Воспоминания, воспоминания, воспоминания…
* * *
Тебя выписывают в середине декабря. Ты выходишь на улицу и видишь Кэт. Она стоит возле желтого аэрокэба и машет тебе рукой. Вы летите над городом, маневрируя между протыкающими небо небоскребами.
– Смотри! – говорит Кэт, указывая на огромные дирижабли.
– Что они делают здесь? – спрашиваешь ты.
– Сейчас мода на ретро, – говорит Кэт. – Людям нравится.
– А мне нет.
И вы молчите…
На вокзале люди суетятся как тараканы. Золотистый экспресс стоит у перрона.
– Возьми, – говорит сестра, протягивая конверт. – Это от отца.
– Что там?
– Деньги на первое время и записка. Не знаю о чем, я не читала.
Ты убираешь конверт в карман. В купе тихо и даже не слышно ветра, свистящего за окном. Незнакомая женщина напротив рассказывает о работе, детях и неудачном замужестве.
– Он никогда не пытался понять моих чувств, – говорит она. – Не хотел заглянуть в мою сущность. Он был таким… Таким… Не знаю… С ним я чувствовала, что горю.
Ты достаешь из кармана конверт, надрываешь бумагу. Деньги пригодятся, а все остальное…
– Вы правы, – говорит женщина, наблюдая, как горит конверт в твоих руках. – Шло бы все к черту!
