Танцующая толпа обновляется: те, кто танцевал, в суматохе ищут своих друзей, свое место и оставшуюся выпивку или кальян. Появляются первые признаки усталости, но они почти не ощутимы и как-то сами исчезают с очередным глотком горячительного напитка и глубоким вдохом дурманящего пара из кальяна. И так весь процесс после очередного вдоха и очередной опустошенной рюмки повторяется снова – тут уже все зависит от степени опьянения, желания расслабиться и от здоровья человека.
Все начинает работать по одному и тому же кругу, по тем же механизмам, словно по накатанной. На этом положительные эмоции и все то хорошее (по мыслям отдыхающих), что воздействовало на их тела, заканчивались, и запускался противоположный процесс, за которым всегда любил наблюдать Алексей Вершинин вместе со своими друзьями – он невольно глумился над теми, кого закрутил беспощадный клубный механизм. Так, через несколько часов (у всех по-разному) энергия и заодно приподнятое настроение, которые на протяжении последнего времени буквально возникали из воздуха, теперь внезапно исчезают. Здесь опять же срабатывает простая логика: человек путем простых умозаключений понимает, чем и как следует вернуть потерянные чувства и исчезнувшую силу, чтобы этот так хорошо начавшийся вечер, переходящий в ночь, не кончался так быстро. Ответ прост – тем же, чем и получил все ранее: алкоголем, кальяном или чем-либо запрещенным. Сейчас же в полусонном тумане и нескончаемом шуме от музыки, которая все никак не хочет заканчиваться, человек бросается к алкоголю. В этом состоянии его уже невозможно остановить и направить в какую-нибудь другую сторону: либо продолжение, либо конец – пан или пропал.
Именно в этот момент дальнейшее развитие событий в клубе, происходящих с одним человеком (на самом-то деле таких людей там много, но в общей толпе их не видно – нужно постараться, чтобы их заметить), может пойти по нескольким сценариям. Самый худший вариант: для некой «подзарядки» человек бросается в разные стороны в поисках непустых стаканов, рюмок, бутылок, источающих пар кальянов (и неважно, твой это стол или чужой), если у него не осталось денег на новое. Если же немного деньжат осталось, то от худшего сценария человек себя пока отодвигает, но в следующем круге он может к нему вернуться, а пока его жизнь принадлежит более благоприятным сценариям (о них я поведаю чуть позже). Итак, что же здесь худшее?! В этих безрезультатных поисках начинается отчаяние – здесь есть выбор: умирать в муках жажды либо через силу вырваться из этого круговорота. В таком вот состоянии неопределенности и отчаяния этого человека может заметить кто-либо из его компании и поделиться с ним выпивкой. Если же этого чуда не случилось, – все остальные его сопровождающие тоже в подобном состоянии или на стадиях, близких к нему – то внезапно, словно ниоткуда, к бедолаге подбегает некто незаметный, невзрачный и стремительный, озирающийся по сторонам. Нет, это не карманник: они промышляют, где угодно, но сюда редко захаживают. Этот неизвестный что-то предлагает этому настрадавшемуся, усталому и разбитому человеку – мол, поможет тебе это, ты получишь, чего желаешь, и показывает либо маленькие таблеточки, либо пакетики с порошком неизвестного происхождения. Естественно, если тут же прийти в себя, то можно отказаться и послать доброжелателя подальше, но в такие моменты взять себя в руки трудно. Опять же следуя простой логике и первичным инстинктам, заложенным природой и современной городской средой в человека, идет простая смысловая цепочка: этот человек, он из клуба, из этой веселой и счастливой обстановки, он не предложит плохого, ведь он желает спасти меня, хочет мне помочь. Вот и наступает тот самый неявный, но ключевой худший момент – именно здесь жизнь человека может повернуться с ног на голову. Начнется она с его же согласия или еще проще – с тупого кивания головой. Главное в этом деле у торговцев смертью – уговорить попробовать, просто так, за бесплатно. И это безотказно действует в любом случае: после этот бедолага приползет к ним за добавкой, ведь не сможет побороть в себе это гнетущее желание вкусить зелье еще. Тогда-то дилеры отыграются на нем – смогут обращаться с ним не как с человеком, а как с денежным мешком.
