– Ладно, – Юрген снова сел. – Хочешь сладкого? Я могу принести чего-нибудь.
– Не утруждайся сам, передай через Эсфиру. Я давно не пробовала баурсаки.
– Хорошо, будут тебе баурсаки, – улыбнулся Шу.
Прежде чем уйти, он коротко обнял Сабиру, вдыхая аромат сандалового дерева, её любимого ароматического масла. Заперев дверь, Юрген зашагал по коридору и заметил Оташа, стоявшего в оконной нише.
– Снова был у неё? – спросил шоно.
– Спрашивал, вдруг что надо, – ответил Шу.
– Да я не сержусь, эне. Мне кажется, что я даже понимаю. У меня матери не было никогда, а у тебя была. Ты знаешь, что это такое. Ты больше потерял, чем я.
– Ты баурсаки будешь?
– Чего?
– Ну, я пойду за баурсаками. На твою долю брать?
– Бери, – усмехнулся Оташ.
Когда Юрген уже вышел из кондитерской Али с двумя большими кульками и зашагал обратно во дворец, то увидел, как по той же улице шёл помощник шамана Донир с сумкой через плечо.
– Привет, – нагнав мужчину, поздоровался Шу.
– О, Юрген! Рад тебя видеть! – отозвался Донир.
– Какими судьбами в Шаукаре?
– Тут ведь самые лучшие торговцы. Все сюда перебежали. Ты в степи ещё поди найди что тебе нужно, а тут всё как на подбор.
– Как дела у Сагдая? Мы с начала лета не виделись. Как вы прибыли на стоянку и всё. Он не передумал? Не хотите перебраться в столицу?
– Как много вопросов, – улыбнулся Донир. – Нет, Сагдай не передумал. Он рад, что у его сыновей всё хорошо сложилось в столице, но он шаман и он считает, что ему не место в городе. Дом шамана степь. А моё место рядом с ним.
– Наверное, он прав, – вздохнул Юрген. – Мы должны быть ему благодарны.
– Он знает, что вы ему благодарны. И ты, и Оташ. Он всегда просит за вас. И за Шаукар.
– Ты передай ему, что мы скоро заедем к нему в гости.
– Обязательно, – кивнул Донир. – Мы будем ждать.
– У нас новость, кстати. Мы ввели новую должность – главного ловчего.
– Это что такое?
– Это тот, кто отвечает за охоту. Это ведь давно надо было как-то урегулировать. Так что я прописал там кучу пунктов, например, разделил охоту на виды.
– На какие?
– Промысловая, любительская, научная и регулирующая.
– Регулирующая – это как?
– Это когда, к примеру, какие-то хищные животные сильно мешают скотоводству. Ну, или если вдруг бешенство. А ещё я давно мечтал законодательно запретить охоту, когда у зверей детёныши. Теперь это будет работать.
– И кто же назначен главным ловчим? – поинтересовался Донир.
– Только не удивляйся. Омари.
– Он разве не старейшина сиваров?
– Уже нет. Он отказался от должности. Сам захотел новую.
– Теперь я знаю, у кого будут лучшие меха в Шоносаре, – усмехнулся Донир.
– Ну, уж нет! – возмутился Юрген. – У меня будут лучшие меха.
– А должны быть у великого шоно.
– Да шучу я.
– Я тоже. Рад был тебя повидать, белый брат.
Вернувшись во дворец, Шу сначала приказал слугам разыскать Эсфиру и передал ей кулёк с баурсаками для Сабиры, а затем направился в покои Оташа. В дверях он буквально столкнулся с Михатом, занимавшим пост министра просвещения. Михат подчёркнуто фальшиво улыбнулся, поклонился и пошёл по коридору. Юрген едва не скривился в ответ, но всё же изобразил улыбку.
Михат был родом из сиваров и его отец когда-то был ярым сторонником отделения от Шоносара, а сам Михат в юности отличался довольно ехидными высказываниями против белого брата. Однако он был довольно умён и с радостью принял предложение отправиться на учёбу в Нэжвилль. Проведя там год, Михат неслучайно получил пост министра просвещения и стал надзирать за открывшимися в Шаукаре и поселениях школами. Юрген признавал его ум и был согласен с тем, что Михат был на своём месте, но отношения между ними так и не сложились. Он и был причиной, по которой Шу едва не расплакался прямо на заседании министров, которое он проводил без участия Оташа. Шоно был в отъезде, и молодое правительство осталось на попечении Юргена. Шу тогда переволновался и очень боялся, что где-нибудь да ошибётся. Держать в голове все обсуждаемые вопросы было трудно, и он то и дело подглядывал в заранее написанную шпаргалку.
