– Это мягко сказано. За долгую историю существования у нас было немало реальных и надуманных причин для взаимной ненависти. Например, такие факты: мой дед убедил короля Георга даровать ему герцогство, мало того, стал использовать имя клана вместе с титулом. Это подбросило еще пару бревен в костер ненависти. Полагаю, баланс был в некотором роде восстановлен, когда мой отец отказался от невесты Маккриффов, а те, в свою очередь, отвергли тетю Мораг в качестве жены для лорда Абервильда. Однако, в отличие от своих предков, ныне живущие Маккриффы понимают, что наша вражда плохо сказывается на торговле овцами и водорослями в этом регионе, а поскольку они беднее Лохморов, это беспокоит их больше. Противостояние кланов не идет на пользу и моим интересам, а этого нельзя допускать, отец скончался, теперь придется мне налаживать отношения.
– С таким человеком, как Маккрифф, нельзя наладить отношения. Уверена, он уже нанял адвокатов для составления претензии.
Беннейт лишь пожал плечами. Предположение было слишком близко к правде.
– Я так понимаю, дорогой, эта твоя поездка – последний побег? Все же до свадьбы есть время, хоть ты и выбрал невесту. Не вижу причин отказываться от помощи Джоан, подумай о сыне, да и о себе. Как только ты поймешь, что она лишняя в доме, вернешь ее мне.
– Вы говорите так, будто она книга или предмет мебели. Возьми, если нужно, отдай, если надоела.
– Джоан это тоже пойдет на пользу. Моя племянница Селия слишком к ней привязалась, бедняжке некогда побыть одной и оплакать супруга.
– Что произошло с Лэнгдейлом?
– Упал с лошади и сломал шею. Такая вот неудача. В наследство оставил одни долги, дом и всю собственность пришлось продать в счет оплаты. Джоан располагает лишь тем, чего ей хватает на жизнь, не больше.
– Лэнгдейл упал с лошади? Он ездил верхом так, будто родился в седле.
– Человек проявляет самонадеянность в том, в чем более всего успешен. Осмелюсь предположить, он благодарен судьбе за такой конец, ведь лошадей он всегда любил больше всего в жизни, даже больше, чем бедняжку Джоан. Примерно через год я найду ей нового мужа, а пока моя идея может принести пользу и нам, и ей, она поможет нам с Джейми и переждет положенный год. К тому же она отлично ладит с детьми.
– Будь она хоть лучше святого Франциска, мне все равно… впрочем, не важно. Надеюсь, вы больше не станете вмешиваться в нашу с Джейми жизнь. Я чист перед вами?
– Ах, Беннейт, раньше ты был более куртуазен в обращении, годы на промозглом севере плохо сказались на твоих манерах. Приведи Джоан и нашего мальчика. И пусть он наденет обувь. Будущему герцогу не пристало бегать в чулках.
– Смотрите! – Джейми подпрыгивал у стены, указывая на висящую на ней карту.
Джоан не могла не признать, что она великолепна и поистине огромна.
– Бог мой! Эта карта велика, как сам мир! – воскликнула она.
– Нет, не такая, – отозвался Джейми, поднимаясь на мыски и вытягиваясь, насколько мог. – Здесь нет места вместить все-все в мире, верно?
– Верно. Ты очень умный мальчик.
– Я знаю. Папа говорит, что я самый умный из Лохморов, даже умнее его.
– Даже его? Полагаю, надо быть очень-очень умным, чтобы понять, что кто-то умнее тебя.
Мальчик нахмурился.
– Так кто же умнее, я или папа?
– Вы оба точно умнее меня, поэтому я не могу ответить на твой вопрос.
Джейми склонил голову и молча смотрел на нее.
– Я думаю, вы тоже умная. Вы сразу нашли Маклоу, а я его несколько дней искал. Знаете, я буду исследователем и путешественником.
