С Лилей Лёня разговаривал обычно в своей полушутливой высокопарной манере, скрывая за улыбкой настоящие чувства. И ей было как-то неловко от этого проявлять заботу и навязываться с нежностями. К тому же, дома он бывал мало: то катался с Пал Палычем на роликах и скейте, то отправлялся с бывшими одноклассниками в поход или к кому-то на дачу, в кино, на тусовку. Часто навещали незабвенную Мариванну, которая в свои неполные сорок уже выпустила бессчётное количество детсадовских групп со знанием английского и немецкого, а также педагогов для них, защитила кандидатскую и написала кучу разных методичек.
После третьего курса в последний день сессии от Кэтрин Леонид узнал о страшном несчастье. Смалодушничал и сказал, что нет возможности лететь с ней за Павликом. А сам до одурения бродил по улицам, натыкаясь на прохожих, пока впотьмах уже не вышел на какой-то пустырь, где жутко провыл вместе с ветром до утра.
Потом долго корил себя за то, что не ходил вместе с сестрой на опознания, не нашёл в себе сил поехать туда, где разыгралась трагедия. Видеокадры цунами вызывали дрожь в жилах, он пересматривал их до бесконечности, пытаясь хоть в каком-то случайном ролике увидеть последние секунды жизни родных.
За столом, когда приехал домой и собрались все у Гладковых, висела гнетущая тишина. Олег, сильно постаревший, в водолазке, из-за ворота которой выставлялась полая трубка, молча подал Лёне крепкую ещё руку и кивнул. Говорить он из-за удалённой гортани уже не мог. Светлана с набрякшими от слёз опухшими веками прижалась к Лёниному плечу мокрым лицом и судорожно обняла: «Беда-то какая…». Молча обнялся с заплаканной Ольгой. С Серёгой обменялись рукопожатием, отводя сумрачные взгляды.
Кэтрин и Павлик, пришедшие вместе с Лёней, выглядели иначе… Отпечаток событий лёг на души и лица. Непосредственное прикосновение к трагедии никогда не проходит мимолётно. Последняя волна, унесшая родителей, только-только сморгнул – и вместо дорогих фигур навек пустота. И это бесконечное бегство от медленно, красиво, неотвратимо и властно приближающейся огромной волны, где беспорядочно и бесполезно барахтаются игрушечными фигурками люди, машины, какие-то вещи. Волна просто взяла своей бескрайней лапой всё, что хотела, поиграла беспечно и жестоко, потом бросила, наскучив, и отправилась в море. Оставила Павлику белую отметину, чтобы помнил.
Сотни мёртвых лиц ещё долго не давали спать Кэтрин. Полуголые, изувеченные, распухшие от воды тела узнавали по обрывкам одежды, родинкам, татуировкам, серьгам, крестам, цвету волос. Но напрасно высматривала девушка среди седоволосых крепких мужчин отца, родинка на щеке его жены тоже не находилась…
Отпевать без могилы, не положив в гроб? Никто не видел их мёртвыми. Кэтрин… заказала заздравный молебен.
– Их считают без вести пропавшими.
Маришка незадолго до трагедии улетела в Африку, прервав все связи. И ничего не знала. О смерти отца, последовавшей в следующем месяце, она тоже узнала много позже…
Лёня провёл с родными несколько дней и, не встречаясь в этот раз ни с кем из друзей, вернулся в Петербург. Из дома он забрал только какие-то книги и диски.
– Пашка, держись, брат. Пиши мне по электронке, слышишь меня? Пиши!
Не было сил смотреть на папкину прядь, перекинувшуюся на смоляные волосы братишки.
