– Отчего же? – удивилась я. – Отмычки – не фантастическая выдумка режиссеров, они существуют давно, так что тут все понятно. Настя, скажите, вы не видели человека, который на вас напал? Даже мельком? Вы рассказывали, что постоянно оглядывались назад, когда шли. Попытайтесь вспомнить, может, что-то вам удалось увидеть? Подумайте хорошенько!
– Нет, в том-то и дело, что я никого не видела, – вздохнула Ленская. – Я не знаю, как он или она за мной шли… Но в сквере много деревьев, может, преступник прятался за деревьями, когда выслеживал меня. А потом, когда до дома оставалось совсем немного, убийца и напал. Я бы все равно далеко не убежала – на улице гололед, обязательно бы споткнулась и упала. Я помню, что когда шла, то постоянно поскальзывалась, ума не приложу, как только я не упала. Точнее, потом-то я упала, но не оттого, что поскользнулась, а оттого, что меня как следует огрели по голове.
– От удара у вас была ссадина? – спросила я. – Кровь выступила?
– Нет, крови не было, – уверенно проговорила Настя. – Врачи сказали, что это был сильный ушиб. Сзади на голове, если прикоснуться рукой, можно почувствовать шишку, но никакой крови не было.
– Значит, вас ударили тупым предметом, – заключила я. – И, судя по всему, не очень сильно, хоть вы и потеряли сознание. Интересно, почему преступник не ударил вас ножом, раз хотел убить…
Настя побледнела.
Я спохватилась и быстро произнесла:
– Не обращайте внимания, это просто мысли вслух. Я пытаюсь найти логику в действиях преступника. Если человек собирается убить кого-то, логично, что он станет действовать наверняка, так? Не понимаю, почему убийца сперва вас оглушил, а не убил сразу. По меньшей мере это как-то глупо… Может, он, конечно, оглушил вас для того, чтобы вы не оказали сопротивления и не закричали? Но вы закричали, причем до того, как он огрел вас по голове. На месте преступника что бы вы сделали, если б ваша жертва подняла крик?
– Не знаю, я ведь не убийца… – растерялась Ленская.
– Я тоже, – заметила я. – Но если мы посмотрим на ситуацию со стороны, как зрители, то что увидим? Верно, увидим отсутствие логики. Оглушение призвано вывести жертву из строя, помешать ей убежать и позвать на помощь. Раз жертва уже позвала на помощь, стало быть, надо ее добить, так? Но преступник убежал с места преступления, не завершив начатое. Может, он испугался, растерялся – предположим, возможно и такое, убийцы тоже люди. Однако растеряться можно, если преступление совершается спонтанно, то есть оно не запланировано. Скажем, преступник хотел вас убить и ограбить, так как шел по улице и увидел потенциальную жертву. Мотив возник неожиданно, злоумышленник действовал под влиянием сиюминутного порыва – убить и ограбить. Но жертва закричала, вызвала помощь в виде мужчины с собакой. Преступник испугался и сбежал. Это логично, так?
– Вроде…
– Но в нашем случае преступление было тщательно спланировано, оно не было сиюминутным актом! – заявила я. – Злоумышленник готовился к нему, он совершил предварительное действие – проник в вашу квартиру, возможно не один раз. Переставил вещи, потому что знал, вы обратите на это внимание. Значит, убийца знаком с вами и прекрасно знает вашу любовь к чистоте и порядку! Ведь если в шкафу обычного человека поменять местами две вещи, вряд ли это будет замечено, верно? А преступник знал, что вы обратите внимание на то, что предметы находятся не на своих местах!
