Шекспир. Биография - страница 22

Если есть какая-то сторона жизни писателя, которую невозможно утаить, то это детство. Его приметы возникают непрошено и неожиданно в самом разном контексте. Если их не заметить или понять превратно, восприятие произведения может серьезно пострадать. Как раз в детстве зарождается склонность к писательству, и источнику творчества надлежит оставаться незамутненным. Крайне любопытно, что все дети в шекспировских пьесах не по годам развиты и сообразительны, в высшей степени уверены в себе. Они порой «своенравны» и «нетерпеливы». Они проявляют странную осведомленность во многих делах и умение выражать свои мысли, говоря со старшими без тени неловкости или скованности. В «Ричарде III» злодей дядя так характеризует одного из маленьких принцев, которого вскоре ждет печальный конец:

Стало привычным помещать юного Шекспира в условное елизаветинское детство, где он занят играми, такими как penny-prick[51] или shovel-board[52], harry-racket[53] или barley-break[54]; в собственных пьесах Шекспир упоминает футбол и игру в шары, prisoner’s base[55] и прятки наряду с деревенскими играми и возней в грязи. У него даже встречаются шахматы, хотя нигде не сказано, что он знает правила игры. Но вероятно, в каком-то смысле он был необычным, «странным» ребенком. Он рано развился и был наблюдателен, но относился к тем, кто держится особняком.

Без сомнения, Шекспир жадно глотал книги. Многое из прочитанного им в детстве встречается в пьесах. Какой великий писатель не читал в детстве запоем? Он упоминает «Смерть Артура» Мэлори – книгу, столь любимую миссис Куикли[56], и старые английские рыцарские романы о сэре Дигори, сэре Эгламуре[57] и Бэвисе из Саутгемптона[58]. В «Виндзорских насмешницах» Слендер одалживает Алисе Шорткейк «Книгу загадок»[59], а Беатриче ссылается на «Сто веселых сказок»[60]. Некоторые ранние биографы приходят к выводу, что у Шекспира имелся экземпляр «Дворца наслаждений» Уильяма Пейнтера и «Gesta Romanorum»[61] в переводе Ричарда Робинсона, сборников легенд, легших в основу некоторых его сюжетов. Из этих же соображений молодому Шекспиру приписывалось чтение «Истории Аполлона Тирского» Роберта Копланда, аллегорической поэмы «Время удовольствий» Стивена Хоэса и «Падения государей» Бокаса[62]. Были еще и народные истории и сказки его родных мест, которые обрели новую жизнь в шекспировских поздних пьесах.

На долю Мэри Арден с Хай-стрит, конечно, выпадало больше всего домашних хлопот. Ей приходилось с помощью прислуги стирать и отжимать белье, мастерить и чинить, печь и варить пиво, отмерять солод и соль, трудиться в саду, сидеть за прялкой, одевать детей и готовить еду, процеживать вино и красить ткань, «выставлять в шкафу нарядную посуду и содержать весь дом в порядке». Проведя детство на ферме, она привыкла доить коров, снимать сливки с молока, делать сыр и масло, задавать корм свиньям и курам, просеивать зерно и сушить сено. Она должна была вырасти практичной и умелой.

Когда Шекспиру шел третий год, родился брат. Гилберта Шекспира крестили осенью 1566 года, и больше о нем практически ничего не известно. Он, как и положено, унаследовал отцовскую профессию перчаточника, вел ничем не примечательную жизнь стратфордского торговца и умер в возрасте 45 лет. Гилберт был послушным сыном. Насколько внушительным и грозным мог он показаться маленькому Шекспиру, когда только появился на свет? По любопытному совпадению, следующие сыновья носили имена двух злодеев шекспировских пьес: Ричарда и Эдмунда; были еще две дочери, Джоан и Энн.