– Почему, ты не зашел в храм?
– Не знаю, – Джек вспомнил о старике – индейце. Значить дьявол может принимать любое обличие? Бред полнейший…
– В другой раз, не в том настроении.
– Тебе известно, что с тобой хочет встретиться матушка настоятельница.
– Да, известно, но сегодня я не расположен беседовать. Может быть позже. Передайте матушки Афении мое почтение.
– Может, все же зайдешь в храм? Она ждет тебя. Вы можете спокойно обсудить и поговорить обо всем, что тебя волнует, ведь уже завтра вечером настоятельница уезжает.
– Нет, не сегодня. Я действительно очень спешу. До встречи, – в который раз он развернулся, чтобы уйти.
– Джек, с тобой все в порядке? Тебе нужно исповедаться, – священник пытливо заглянул в глаза, в которых притаилась смертельная тоска. – Когда ты в последний раз был в исповедальне?
– Давно.
– Не искушай судьбу, мальчик. Вижу, ты взволнован и хочу, чтобы рассказал мне о причине, из-за которой в твоих глазах поселилась грусть и растерянность. Необходимо многое обсудить, найти правильное решение. Последнее время замечаю тревогу, гложущую твое сердце. Об этом стоит поговорить. Сеять смятение в душах верующих – одно из его коварных злодеяний. Нужно очиститься от недостойных помыслов, от вопросов. Я помогу понять причину.
Ворона на дереве каркнула и принялась беззаботно чистить перья. Эрни с недоумение посмотрел вверх, вскочил на ноги и закрутился на месте волчком, воя во всю мощь здоровых легких. Преподобный Сэмуил скривился:
– Эрни, прошу тебя, прекрати. Не стоит так надрываться! – Эрни ткнул в ворону грязным пальцем и вновь завыл.
– Это тоже божьи создания, сын мой. Все мы его дети.
– Ну, так как, Джек, ты не передумал?
– Нет, не передумал, – хотелось поскорее остаться одному.
Осколки, тщательно возведенной когда-то стены, раздирали грудь. Черная дыра росла, кровоточила, и теперь он с предвкушением мазохиста ожидал, когда снова увидит Сэма, пусть даже через призму прошедших лет, пусть как воспоминание, пусть как иллюзию, но увидит. Услышать родной голос, почувствовать запах – это все, что сейчас необходимо. Почувствовать, что брат рядом, как и обещал… хотя бы в мыслях.
– Хорошо. Завтра, так завтра, – смиренно ответил отец Сэмуил. – Я с нетерпением жду этой встречи.
Джек пошел довольно быстро, почти побежал, не оглядываясь, будто боясь, что священник вновь окликнет. Он чувствовал, как тот буравит спину тяжелым колючим взглядом. Невнятное бормотание Эрни с каждым последующим шагом постепенно стихало.
Да, тревога была. Но ведь и так понятно: предстоящая игра, окончание школы, неизвестность будущего кого угодно выбьет из колеи. Просто надо собраться. Прекратить думать о неизбежном, об условностях, которые кандалами тянут вниз, сковывая руки.
«Как жить – решу только я», – подумал Джек. – «И мне нет нужды хоронить память о Сэме: пусть это в тысячи раз больнее, чем засунуть руки в горящий костер, я больше не буду стараться забыть и отгородиться от прошлого».
Зайдя в цветочный магазин, Джек заказал корзину цветов.
«Надо будет извиниться перед Рейчел! Действительно ставлю ее в неприятное положение».
Джек прошел прямо через парк, свернув к «Огненному озеру». Он подолгу любил смотреть на игру света и огня. Ничто так не успокаивает и не приводит в порядок мысли, словно хороший психоаналитик. Ты «говоришь» то, что хочешь, а не то, чего ждут от тебя. Говоришь мыслями. Не нужно напрягаться и нести всякую чушь, дабы тебя не сочли конченым психом.
