– Все хорошо, расслабься, – шептал он и поцеловал Стефанию в крестец. – Не надо так зажиматься. Подумаешь, мама не рассказала – сотни девочек радуются каждый день.
Молодая женщина задумалась, а Сигмурт ввел в ее попку следующий палец. Пока ничего дурного не происходило, и Стефания замерла, ожидая продолжения.
Вот и большой палец. Виконтесса остро его почувствовала, хотя все прочие приняла легко.
– Теперь два, и слегка раздвинем, – шептал Сигмурт.
Слова не расходились с делом. Он медленно, но верно разрабатывал попку Стефании, готовя ее принять нечто большее. Опершись локтями о постель, виконтесса терпела. Муж больше не давил на спину, отпустил, даже подложил подушку ей под живот.
Движения пальцев Сигмурта стали обыденностью. Когда они прекратились, Стефания обрадовалась, как оказалось, рано. Тело виконтессы приподняли, заставили встать на колени лицом к мужу, прижать локти к груди.
– Хорошенько прогнись, попкой кверху, – напутствовал деверь и попросил брата: – Придержи, я вставлю. Там узко, нельзя рывком.
– Чего ты хочешь – девственница! – хмыкнул Ноэль и железной хваткой вцепился в ноги супруги, не позволяя изменить позу. – Ты осторожнее, не порви!
– Все для тебя, братец, потом сливки снимешь, – рассмеялся Сигмурт.
– Хватит языком болтать, насаживай! Видишь, девочка заждалась.
Стефания вскрикнула, ощутив в себе Сигмурта. Он вошел, как и обещал: медленно, постепенно. Член торкнулся в дырочку, замер и скользнул внутрь. Виконтесса глотнула воздуха и тихо застонала. Как больно, а ведь он еще толком не начал. Сигмурт сделал пару неторопливых движений, продвинувшись чуть глубже.
– Смазка хорошая, милая, успокойся. Скоро я сделаю тебе такую же широкую дырочку, как у сестры. Только расслабься, сразу полегчает.
Всхлипывающая от боли и унижения Стефания не сомневалась, он сдержит слово. Она сдалась, но что еще ей оставалось? Двое против одной, один из них – супруг.
Ноэль отпустил, наблюдая, как брат все глубже и глубже погружает член между ягодиц, то замедляя, то плавно увеличивая темп. По его мнению, Сигмурт слишком аккуратничал. Девственница девственницей, но брат столько возился, любая бы приняла.
– Я тоже стоять и ждать не собираюсь, – сердито заметил Ноэль, мысленно примериваясь, как бы лучше устроиться.
Сигмурт невнятно пробормотал: «Отстань!» и перевернулся на бок, увлекая за собой Стефанию. Член чуть глубже погрузился в тело, стремясь войти во всю длину. Не сразу, но он насадит ее. Стефания прикрыла глаза и, ослабив мышцы, согнула ноги к животу. Стало немного лучше. Пусть мужское достоинство мгновенно отвоевало новые территории, зато боль почти прошла, сменилась легким жжением.
Ноэль не заставил себя ждать. Минута торопливых ласк, и он ворвался в ее лоно, быстро и решительно. Виконт нетерпеливо задвигался: перевозбудился. Ноги пришлось широко развести – иначе бы мужчины не поместились. Один тесно прижимает к паху, другой, тяжело дыша, ввинчивается между ягодиц, словно жаждет соединиться с братом. Стефания остро ощущала члены обоих, их разный ритм: рваный мужа и более плавный деверя, и кусала губы. Она ощущала себя курицей, пронзенной вертелом. Повар безжалостно вращал его, только птице легче, в Стефании сразу два прута.
Груди сотрясались от двойных усилий. Боль между ног усилилась, виконтесса не могла толком понять, где главный источник. Он пульсировал между бедер, разрывая промежность.
