Темные формы.
Она бы видела темные формы, приближающиеся все ближе с каждым ударом сердца, и решила бы, что они живые. Мира нахмурилась, снова глядя на тени вдалеке. Было непохоже, чтобы они двигались. А вдруг?
Азотное отравление. От него иногда страдали дайверы, и она знала, что тогда им начинало мерещиться всякое.
Так, нет, это просто паника. Ее маска такого эффекта давать не могла, ведь у нее не было аквалангов с кислородом, азотом и чем там еще они дышали. Ее механизм превращал воду в воздух, как это делали рыбы. Поэтому и галлюцинаций быть не могло, а это значило, что приближающаяся тень была явью.
Все ее тело пронзил страх, и, не раздумывая, она начала двигаться.
Отвернувшись от камня, Мира поплыла прочь, стараясь быть как можно незаметнее. Что бы там за ней ни гналось, проносясь сквозь воду подобно снаряду, оно явно охотилось. Но девушка была меньше и могла выжить, протискиваясь в узкие места.
Бояться, что она уплывает только дальше от Беты, было некогда. Этот риск стоил того, чтобы выжить. Шныряя между камнями, Мира нашла то, что искала. Высокие спирали из вулканической породы, упавшие друг на друга и образовавшие лабиринт из узких трещин, где мелькали стайки маленьких рыбок. Она могла пролезть в эти трещины. А вот то, что ее преследовало, – нет.
Мира не стала задерживаться, чтобы посмотреть, что на нее охотится, а сразу кинулась к останкам вулкана в надежде, что тот хотя бы больше не активен. Вокруг нее взметнулась черная пыль, не давая разглядеть ничего дальше расстояния вытянутой руки, но девушка знала, что спирали ждали ее прямо впереди. Нужно было только добраться до нее прежде, чем преследователь ее догонит.
Еще один толчок – и вот она там. Ровно в тот момент, когда она вцепилась в край камней, одна из ее ласт попала в течение и ее дернуло вверх. Острые камни резанули ей по рукам, но она отказывалась останавливаться. Стиснув зубы, Мира пролезла под один из камней так глубоко, что сама не знала, сможет ли потом вылезти.
Она не могла перестать задыхаться. Никогда в жизни ей еще не приходилось чувствовать себя добычей. Но теперь Мира знала, каково это, когда страх впивается в тебя зубами прежде, чем ты успеваешь увидеть нападающего.
Развернувшись, она дернулась слишком быстро, и фонарь на ее голове ударился о камень. Звука разбивающегося стекла девушка не услышала, но почувствовала его хруст, а потом все погрузилось во тьму.
Если раньше она была испугана, то теперь она познала настоящий ужас. Все вокруг будто мигом исчезло. Даже она сама словно испарилась, однако спасало то, что Мира все еще чувствовала камни вокруг себя и ледяную воду. Она-то думала, что уже познала, что это такое, видеть перед собой абсолютную черноту. Как же она ошибалась…
Мира словно умерла. Словно кто-то выколол ей глаза и оторвал уши. Она была одновременно всем и ничем.
И тут вдали замаячило нежно-синее свечение, похожее на цвет яиц малиновки. Оно все еще было далеко от нее, такое манящее и невинное, что Мира чуть было не выплыла на него.
Присмотревшись, девушка осознала, что узнает этот свет. Ее ундина плавал над вулканической поляной, подтягивая себя когтистыми, перепончатыми лапами. Искал ее, вдруг поняла она. Он заглядывал во все щели и трещины, сосредоточенно нахмурившись и распушив жабры.
Они были такие нежные, такие тонкие. Трепетали в воде, а вокруг его лица сияло столько оттенков синего. Мускулистая грудь казалась еще рельефнее в бледной лазурной светотени. Длинный, мощный хвост за его спиной почти не шевелился. Словно угорь, плывущий по течению.
