Стекло крепилось на крепкий промышленный металл, и разбить его на такой глубине не представлялось возможным, если только не ослабить его несколькими ударами подряд, как монстр позади нее недавно сделал. Сквозь трещину он проломился достаточно легко, но Мира подозревала, что изначально она появилась из-за огромного камня во время землетрясения.
Оставалось только расплавить заклепки. Когда они ослабеют, она сможет выбить стекло.
Включив сварочный аппарат, девушка начала с самых нижних. Расплавились они не сразу, толстые засранцы, но с нижней частью она расправилась довольно-таки быстро. Пот тек по шее и жег глаза, но утирать его некогда. Скорость была важна, как никогда.
Чужие руки схватили ее за талию и подняли к заклепкам выше. Мира ахнула и посмотрела вниз, на огромные когтистые лапы, накрывшие ее бедра и живот целиком.
– Хрена ж ты огромный, – пробормотала она, переключая внимание на оставшиеся болты.
Еще чуть-чуть, и Мира сможет пнуть стекло ногами и вышибить его.
Однако внезапно воздух закончился. Его просто не осталось. Каждый вдох давался с трудом, словно она пыталась дышать под водой. Все из-за чертового сварочного аппарата, который изводил его весь на искры.
Последняя заклепка почти расплавилась. Почти. И тут аппарат погас.
– Нет, – пробормотала она, ударив им о стекло, словно это могло ей как-то помочь.
Мира пыталась включить его снова и снова, но пламя не могло гореть без воздуха.
Им крышка. Они покойники. Потом найдут их с ундиной трупы, тихо плавающие рядом. А может, он будет еще жив. Сидеть и жрать ее в самодельном аквариуме.
Черт. Как же хреново.
Она обмякла, с хрипом пытаясь втянуть в легкие последние остатки кислорода. Сознание поплыло. Что там отец всегда говорил про дыхание? То, что она выдыхала, точно кислородом не было. И она всегда старалась не использовать сварку там, где кислорода было ограниченное количество.
Что и почему, Мира уже не помнила, потому что ее мозг был занят попытками не дать ее сердцу остановиться.
Мысли Миры прервали громкие удары. Она наблюдала, как ундина весь сжался, врезавшись в стекло. И опять. И опять. Больно, наверное. Его плечо и так уже было выбито и неловко болталось, но он не сдавался. Бился о стекло снова и снова, пока вода не начала сочиться в щель снизу.
Ее разум уже достаточно помутился, и Мира захихикала. Если бы хватало кислорода, она бы, наверное, сказала: «Ой, смотрите, теперь я еще и утону».
Но он не остановился, чтобы послушать, что за звуки она там издает. Без устали работая огромным, сильным хвостом, ундина врезался в стекло столько раз, что оно наконец треснуло и открылось, словно крышка от банки с килькой. Изогнутая и с острыми краями – некоторые инженеры так из нее и ели.
Вода хлынула внутрь, отбросив Миру к стене. Весь мир превратился в замедленный кинофильм. Все вокруг парило. Сварочный аппарат, ее волосы, ундина, который плыл к ней с такой грацией, что глаза защипало от слез.
А нет. Это просто морская вода.
Он приблизился к ней, сверкая острыми зубами. Интересно, это вот так вот она умрет? Хотелось бы ей быть не в сознании, когда он откусит от нее первый кусок.
Но вместо этого он подплыл еще ближе и накрыл ее губы своими.
Первое, о чем она подумала, – какой же он холодный! А ее, на секунду, и так уже окружал ледяной темный океан, сжимая ее грудную клетку и отбирая последние частицы кислорода. Еще несколько минут, и она впадет в шок от переохлаждения, если, конечно, как-то сможет дышать. И каким-то образом его губы казались еще холоднее, но при этом очень гладкими.
