Сможет ли он дожить до раскрытия истины, полицейский на пенсии не знал, но решил отдать этому делу всего себя.
…Пробил полдень. Ду Чэн сел в машину и, еще раз пробежав взглядом по карте, завел двигатель.
В этом туманном северном городе редко можно было увидеть зимнее голубое небо. На центральное отопление тратилось много угля, поэтому в воздухе плавал тонкий слой черного дыма. На дороге уже собиралось большое количество автомобилей, поэтому Ду Чэн поехал обходными путями. Наконец увидел сверкающую полосу – реку Наньюнь. Сердце екнуло, и он осторожно поехал вдоль нее.
Вскоре перед его глазами открылось большое пространство южного берега. Здесь раньше был парк Хэвань, но в 2012 году все сооружения демонтировали, а на их месте построили храм.
Ду Чэн припарковался на обочине и пошел вниз по каменным ступенькам. Пересек покрытый инеем засохший луг и вдоль по склону добрался до воды. Каменного моста, беседки и обвитой плющом крытой галереи уже не было, но то огромное дерево все еще осталось. Держась за шершавый ствол и опустив голову, Ду Чэн смотрел на русло реки.
Сейчас был период мелководья – по сравнению с весной отток был колоссальным, воды значительно поубавилось. Можно было увидеть качающиеся на течении водоросли. Некоторые места были затянуты тонким слоем льда, от которого под бледными солнечными лучами исходил пар.
Ду Чэн окинул взглядом поверхность реки. Здесь, в донном иле, они обнаружили части тела под номером 3. Ду Чэн до сих пор помнил тот запачканный илом черный полиэтиленовый пакет и Ма Цзяня, который, открыв его, только и смог произнести: «Твою ж мать…»
Тогда они трое были полностью одеты в спецодежду маскировочного оливкового цвета. Молодые, еще способные много выпивать и выкуривать по пачке сигарет за день. Даже после бессонной ночи они могли бодро держаться во время арестов и прочих заданий. Часто не сдерживались перед старшими и называли новеньких «мелюзгой». Они невероятно любили, сев на мотоцикл, с кобурой на поясе, разъезжать по городу и до зубного скрежета ненавидели всех преступников.
Ду Чэн ощутил теплоту в сердце – он вспоминал времена, когда они, еще молодые и неопытные, столкнулись со своим первым большим делом. Это было двадцать три года назад.
Ощущение теплоты быстро исчезло: Ду Чэн, задержав взгляд на черном иле, снова будто видел перед собой, как Ло Шаохуа снимает ботинки, подворачивает штаны и потихоньку вытаскивает пакет из реки на берег. На самом деле первой реакцией на расчлененный труп были не ужас и отвращение – нечасто увидишь человеческое тело без головы и четырех конечностей и не всегда быстро поймешь, что это, поэтому до Ло Шаохуа не сразу дошло, что лежит перед ним. Сначала пришел гнев: кем же надо быть, чтобы совершить подобное? Если б этот ублюдок был бы на месте происшествия в тот момент, Ду Чэн вытащил бы его мозг, чтобы посмотреть, что же в нем кроется.
Он точно знал, что в тот момент они все трое думали об одном и том же.
Пусть даже потом и рассорились навсегда.
* * *
Ду Чэн зажег сигарету и, прикрыв глаза, усилием воли заставил себя расслабиться. Когда-то они нашли на этом месте части женского тела. Неважно, сколько прошло времени, – должен остаться какой-то след, малейшая зацепка, которая вернула бы его к истокам. Вернула бы на двадцать три года назад – Ду Чэн хотел увидеть лицо ублюдка, схватить его за руки и наконец-то заковать их в наручники…
