Хикс заглянул внутрь.
– Поздравляю, Либерман. Он ваш.
Развернувшись, он не оглядываясь зашагал к машинам. Гарднер с отвращением взирал на мрачное содержимое гроба, прижав к носу и рту платок в тщетной попытке спастись от вони.
– Это нормально?
– Нет, – ответил Том, сердито глядя вслед Хиксу.
Гарднер повернулся к Йорку:
– Есть мысли, как такое могло произойти?
Физиономия владельца похоронной конторы заалела.
– Конечно, нет! И я отвергаю всяческие инсинуации, что это якобы моя вина! «Стиплхилл» не несет ответственности за то, что случилось с гробом, после того как его закопали!
– Почему-то я так и думал.
Гарднер подозвал одного из рабочих:
– Закрывайте. Повезем это в морг.
Но я пригляделся к мрачному содержимому гроба внимательней.
– Том, погляди-ка на череп.
Он все еще смотрел вслед патологоанатому. Повернувшись, он вопросительно глянул на меня и выполнил просьбу. Я видел, как меняется выражение его лица.
– Тебе это не понравится, Дэн.
– Что еще?
Том, не ответив, указал на рабочих и Йорка.
– Не могли бы вы оставить нас на минутку, джентльмены? – обратился к ним Гарднер.
Рабочие отошли к экскаватору и закурили. Йорк скрестил руки на груди.
– Это мое кладбище. И я никуда не пойду.
Гарднер вздохнул, ноздри его раздулись.
– Мистер Йорк…
– Я имею право знать, что тут происходит!
– В данный момент мы и пытаемся это установить. А теперь будьте любезны…
Но Йорк еще не закончил.
– Я согласился с вами сотрудничать, – ткнул он пальцем в Гарднера. – И не желаю, чтобы меня обвинили во всем этом! Я хочу, чтобы занесли в протокол, что «Стипл-хилл» ответственности не несет!
– Ответственности за что? – опасно мягким тоном поинтересовался Гарднер.
– Ни за что! Вот за это! – Йорк махнул на гроб. – Это респектабельный бизнес. Я не сделал ничего плохого.
– Ну, значит, вам и не о чем беспокоиться. Спасибо за содействие, мистер Йорк. Скоро с вами кто-нибудь переговорит.
Йорк набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой, но агент БРТ придавил его взглядом. Сердито поджав губы, владелец кладбища удалился. Гарднер смотрел ему вслед с выражением кота, следящего за канарейкой, затем повернулся к Тому.
– Ну?
– Ты сказал, это белый мужчина?
– Верно. Уиллис Декстер, механик тридцати шести лет, погиб в автокатастрофе. Ладно, Том, что ты тут углядел?
Том криво мне улыбнулся.
– Это Дэвид углядел. Ему и выкладывать тебе новость.
Премного благодарен. Я снова повернулся к гробу, спиной ощущая взгляды Гарднера и Джейкобсен.
– Посмотрите на нос, – сказал я им. Мягкие ткани сгнили, и образовалась треугольная дырка с остатками перегородки. – Видите, под носовым отверстием, там, где оно примыкает к кости, на которой держатся нижние зубы? Тут должен быть выступ вроде острого гребня на кости. Но его нет. Отверстие плавно переходит в кость под ним. И форма носа тоже неправильная. Переносица низкая и широкая, и само носовое отверстие слишком большое.
Гарднер выругался сквозь зубы.
– Уверены? – спросил он скорее Тома, чем меня.
– Боюсь, что да. – Том удрученно поцокал языком. – Я бы и сам это увидел, если бы удосужился присмотреться. Все признаки строения черепа тоже указывают на расовую принадлежность. А по совокупности так и вовсе сомнений не остается.
– Сомнений в чем? – озадаченно спросила Джейкобсен.
– Костный выступ, о котором упомянул Дэвид, является признаком принадлежности к белой расе, – пояснил ей Том. – Кем бы ни был этот человек, у него этот признак отсутствует.
