Пауэлл почти не сомневался, поэтому ответил сразу:
– Уэзерби?
– Угадал. Ответственным за операцию по устранению был именно полковник Уэзерби. Он доложил о ее успешном завершении, но есть тут одна загвоздочка. В качестве метода выбрали бомбу, заложенную в квартире Мароника. При взрыве погибли и Мароник, и агент-китаец, который ее закладывал. Оба трупа, само собой, почти полностью уничтожены взрывом. Уэзерби наблюдал за взрывом и давал показания как свидетель. А теперь сдадим-ка чуток назад во времени. Кого, как ты думаешь, нанимал Мароник для участия по меньшей мере в пяти операциях?
Тут можно было и не гадать.
– Нашего мертвого почтальона, – ответил Пауэлл. – Сержанта Келвина Ллойда.
– И как ты догадался? И вот ведь какое совпадение… У нас не имелось подробного досье на Мароника, только несколько нечетких фоток, неполных описаний, всякая такая ерунда. И угадай-ка, чье досье пропало? – Пожилой джентльмен даже не дал Пауэллу открыть рот, потому что ответил сам: – Мароника. А еще пропали записи про сержанта Ллойда. Очень мило, а?
– Не то слово. – Пауэлл все еще казался озадаченным. – Скажите, сэр, а что навело вас на мысль, что во всем этом замешан Мароник?
Пожилой джентльмен улыбнулся.
– Напряг извилины. Сначала прикинул, кто вообще мог бы провернуть подобную операцию, как нападение на Общество. Таких набралось с дюжину. Но когда из этой дюжины пропало досье одного Мароника, это уже интереснее, не так ли? Флотская разведка прислала данные на Ллойда, и в досье значилось, что он работал с Мароником. Вот тут-то колесики и завертелись. А когда оказалось, что оба повязаны с Уэзерби, тут уж и лампочки замигали, и музычка заиграла. Вот так вот: я битое утро провел, напрягая извилины, а мог бы кормить голубей да цветочки нюхать.
В комнате наступила тишина: босс отдыхал, а Кевин думал.
– Значит, – произнес наконец Пауэлл, – вы думаете, Мароник затеял против нас какую-то операцию, а Уэзерби работал на него изнутри нашей организации? По крайней мере какое-то время?
– Нет, – мягко возразил начальник. – Я так не думаю.
Вот тут Кевин удивился уже по-настоящему. Все, на что его хватило, – это уставиться на пожилого джентльмена в ожидании, пока тот продолжит.
– Первый и самый очевидный вопрос: зачем? С учетом происходящего и того, как все происходило, не думаю, что к этому вопросу можно подходить, используя обычную логику. А если к нему подойти не с обычной логикой, значит, мы начинали с ошибочного предположения – что объектом действий является ЦРУ. Теперь второй вопрос: кто? Кто мог бы заплатить – и, могу предположить, заплатить по-царски – Маронику за измену Уэзерби и содействие как минимум Ллойда за то, чтобы на нас напали, причем именно таким образом? Даже с учетом этой поддельной чешской записки, мне в голову никто не приходит. Это, само собой, возвращает нас к вопросу «зачем?», а дальше мы уже будем без толку ходить по кругу. Нет, сдается мне, что правильнее задавать вопрос не «зачем?» или «кто?», а «что?». Что происходит? Если мы найдем ответ на этот вопрос, ответы на остальные придут сами собой. Так вот, ключ к вопросу «что?» только один – и это наш приятель, Малькольм.
Пауэлл устало вздохнул.
– Итак, мы вернулись к тому, с чего начинали, – с поисков нашего пропавшего Кондора.
– Не совсем, мой мальчик, не совсем. Я поручил кое-кому из моих людей порыться как следует в Азии, поискать, что связывает Уэзерби, Мароника и Ллойда. Возможно, они не найдут ничего, но как знать, как знать. А еще мы лучше представляем себе соперника, так что я поручил еще кое-кому поискать Мароника.
