– Видно, что для Стаса своего готовилась, – шепнул Алеша на ухо Сашке и цокнул языком.
Стас догнал их на полпути к пруду – запыхавшись, он приобнял Наташу одной рукой и звонко поцеловал в щеку. У него были прямой нос, большие губы и глаза миндального цвета – семнадцатилетний парень был главным красавцем в деревне, крепким и загорелым, и отлично это знал. С Наташей он обращался по-свойски, а с детьми ласково, хотя и чуть свысока, с легким пренебрежением.
– Ну что, взяли с собой газировку и картошку, а, малышня? – широко улыбаясь, спросил он, обернувшись к Саше с друзьями. – Пожарим ее, пока сохнуть будем, а может, она и так испечется в сумке, жара сегодня дикая! – он стянул футболку, перебросил ее через плечо и стал что-то шептать Наташе, которая то смеялась, то хлопала его по спине – не сильно: на загорелой коже оставались светлые следы и быстро исчезали.
После того как они искупались, Саша лежал на покрывале и обсыхал: он смотрел, как Наташа и Стас выходят из воды. Они были красивыми – и его сестра, и этот парень. Саше в его неказистом белом теле тоже хотелось быть красивым, похожим на них. Не то чтобы ему не терпелось целоваться с кем-то или, не дай бог, иметь такие же волосатые ноги, как у Стаса, но он понимал, что не ровня этим двоим, – а хотелось бы. Это чувство, помноженное на разницу в возрасте и свободу, бывшую в распоряжении Стаса, вызывало в нем зависть и приятную грусть, которую он неосознанно ощущал, перебирая в руках цветные бутылочные осколки.
Солнце пошло на убыль, и он с друзьями решил навестить их секретное место – сложив печеную картошку в рюкзак, Саша предупредил Наташу, что будет к вечеру. Они с Лешей и Светой побежали в березовую рощу, разросшуюся посреди поля между деревней и дачами. Роща была тенистой, хотя и не слишком большой – ее можно было пробежать насквозь за каких-нибудь десять минут, однако из-за плотного роста деревьев казалось, что перед тобой настоящий лес. В ней и располагался их тайник: пару лет назад кто-то вырубил здесь часть берез и решил построить дом. Дело не заладилось, хотя три стены из крепкого бруса поставить все же успели. Открытую сторону Саша с друзьями забросали тонкими поваленными деревьями, обтянули выцветшими наволочками и простынями, а крышу выложили кусками шифера.
У пустого окна, задернутого красной шторой, был обустроен стол. Из старых досок Саша сколотил несколько стульев – неказистых, конечно, но в этом и суть: здесь все было сделано своими руками. Они втроем этим гордились – особенно Света, которая играла роль хозяйки и каждый раз, когда они решали идти в рощу, таскала из дома еду для мальчишек – то мороженое, то «Сникерсы», то яблочную пастилу. Теперь все расселись за столом, и Саша вытащил из рюкзака картошку, пропахшую костром, а девочка достала пакет с воздушной кукурузой и пластиковую бутылку с темной вишневой жидкостью.
– А это что? – спросил Леша, указывая на бутылку. – Не говори, что это вино.
– Да-да, это вино, – с плохо скрываемой гордостью заявила Света, откинув назад светло-русые волнистые волосы. – Пока родители ушли, я успела немного перелить: давно хотела попробовать.
– Ну, даже не знаю, я вот у отца пробовал пиво, так это просто дрянь, – сказал Леша и задумался. – А вино не пробовал: у папаши денег на него нет, он и так должен всей деревне.
– Если бабушка узнает, она меня точно убьет, – вставил Саша.
