Шесть лет во власти - страница 29

В конце 1991 года к нам прибыли представители Европейского Союза, чтобы договориться о программах технической и гуманитарной помощи Латвии. Требованием программы ЕС PHARE было, чтобы вся помощь на месте координировалась национальным координатором. Это дело поручили мне. И тогда, когда наш департамент был присоединен к Министерству иностранных дел, эти вопросы все равно остались в моем ведении. Я создал специальный отдел координации технической и экономической помощи, которым руководила Вита Терауде, из газеты «Диена» в этот отдел перешла работать и Мара Симане.

Вполне понятно, что специфика моей работы требовала от меня постоянно быть в контакте с зарубежными послами, которые все прибывали и прибывали в Ригу. Огромная работа, конечно, была со странами, связанными с программой PHARE.

Первым дипломатом в Риге стал, несомненно, консул Швеции Ларш Фреден. Любопытно, что я был вторым человеком в Латвии, с кем Л. Фреден встретился, когда появился в Риге в конце 80-х годов. В аэропорту его встречала Рудите Григорьева, сотрудница РВЦ, которая привезла его прямо ко мне в видеоцентр, мы познакомились, присутствовала также Аргита Даудзе, ныне дипломат. Так завязалось наше знакомство. А в тот день, когда Совет министров утвердил меня генеральным директором департамента, в Ригу прибыл шведский министр Пьер Шори, и Л. Фреден, узнав, что я теперь занимаю высокий пост в правительстве, распорядился, чтобы мне прислали приглашение на прием.

Следует сказать, что это был первый в моей жизни дипломатический прием. Вообще мне нередко приходилось помогать Л. Фредену также и в хозяйственных делах. По аналогии с соответствующим управлением Министерства иностранных дел СССР у нас была создана хозяйственная структура Rosme, в задачу которой среди прочего входило заботиться о квартирах для иностранных дипломатов и т. п. Руководил Rosme Айвар Калныньш, нынешний директор гостиницы «Латвия». К сожалению, Rosme нередко действовала как подобная структура советских времен – иностранцев не удовлетворяли ни темпы их работы, ни качество… Хочется отметить, что к Ларсу Фредену я испытывал (надеюсь, что это было взаимно) искреннюю симпатию, и был очень огорчен тем, что, когда установились полные дипломатические отношения со Швецией, послом назначили не его. Конечно же, это был нормальный дипломатический ход, ведь крайне редко, кто прямо из консульской службы перескакивает в ранг посла, но тогда я еще в этом мало что смыслил.

Нужно подчеркнуть, что самый первый посол (из Дании) приехал в Ригу сразу же после августовского путча 1991 года. Позднее из Дании прибыла Кирстен Маллен Биеринг, которая, несомненно, была очень настроена помочь Латвии, хотя и держалась с холодной сдержанностью. Мы часто встречались, в пределах своего в то время еще недостаточного английского языка, я тем не менее в разговорах с ней всегда чувствовал неподдельный интерес ко всему, что у нас происходит, и это в ней подкупало.

Я хорошо понимаю, что дипломатические пути и назначения подчас не подвластны нормальному разумению. В этой связи вспоминается первый французский посол в Латвии, которого не только я, но многие, имевшие с ним дело, запомнили как человека явно незаинтересованного судьбой и проблемами страны, в которой по долгу службы ему пришлось работать и жить, впрочем, я ни в коей мере не собираюсь кого-либо судить, избави Бог от этого.