– Согласна, – ответила Рэйна, главным образом потому, что упирались Париса с Тристаном. Ей-то никакой разницы не было: все и так уже знали ее специализацию, вот она, как Нико с Либби (которая, слава богу, наконец-то умолкла), и решила выдавить признание из остальных. – Иначе физикам придется взять на себя львиную долю работы, а мне – тратить всю свою энергию на защиту…
– Не все упирается в грубую силу, – раздраженно заметил Тристан. – То, что у вас материалистическая специализация, не значит, что вам придется колдовать одним.
– Ну, ты уж точно не даешь мне повода для…
– Стоп, – прервал Рэйну Нико, чем немало смутил остальных. – Кто это делает?
Рэйне это не понравилось, но лучше уж Нико, чем Тристан.
– Делает что?
– Роудс уже должна была высказаться, – заметил Нико, скользнув взглядом в сторону Либби. Та удивленно моргнула, а Нико с подозрением пригляделся к Тристану, Парисе и Каллуму. – Но кто-то убедил ее молчать. Кто?
Тристан глянул на Парису.
– О, спасибо, – сухо произнесла она. – А ведь так и не скажешь.
– Ну, меня-то винить трудно…
– Это не я, – раздраженно отрезала Париса, и Рэйна с трудом сдержала улыбку. Мало того, что союз Тристана с Парисой уже дал трещину, так еще и специальность Парисы вскрылась: она читала мысли и эмоции людей.
– Кто-то из вас влияет на чужое поведение, – произнес Нико и, ощетинившись, добавил: – Так нельзя.
Оставался последний подозреваемый, и один за другим все обернулись к Каллуму.
– Расслабьтесь, – со вздохом сказал тот, апатично закидывая ногу на ногу. – Она переживала, и я ее отключил.
Либби моргнула и тут же вспылила:
– Как ты посмел…
– Роудс, – осадил ее Нико. – Здесь воздух слишком сухой.
– Заткнись, Варона…
– Так ты эмпат, – Рэйна взглянула на Каллума, – и это значит… – Она посмотрела в сторону Парисы. – … что ты читаешь мысли, – догадалась она, решив, что для общества, позиционирующего себя как самое продвинутое в своем роде, было бы нелогично пригласить две пары человек одинаковой специальности.
– Больше нет, – сказала Париса, зло посмотрев на Тристана. – Тут все уже щиты возвели.
– Никто их долго не удержит, – ответил Тристан, подозрительно глядя на Каллума. – Особенно если нам придется еще и эмоции свои скрывать.
– Это глупо, – сказала Либби, успешно избавившись к тому времени от влияния Каллума. – Послушайте, я буду последней, кто скажет, что Варона способен на разумные поступки…
– Кто-кто? – спросил Каллум, который, похоже, решил поиздеваться над ней.
– Я про… Нико… как угодно… Смысл вот в чем, – нетерпеливо выдохнула Либби. – Мы ничего так и не сделаем, если будем защищаться друг от друга. Я, мать вашу, сюда учиться пришла! – взорвалась она, что Рэйна восприняла с несказанным облегчением.
Либби, может, и раздражала, но она хотя бы не боялась настаивать на том, что правда важно. Система ценностей у нее была в полном порядке.
– Я наотрез отказываюсь, – дымилась Либби, – тратить свою магию на то, чтобы не пускать вас всех к себе в голову!
– Отлично, – небрежно заметил Каллум. – Я тогда обещаю никому из вас спуску не давать.
– Эй, – отрезал Нико. – Она права. Я бы тоже хотел кое-какой автономии для своих чувств, спасибо.
Тристан и Париса как будто согласились, хоть и не были готовы сказать этого вслух.
– Вряд ли надо объяснять эмпату, почему никто не хочет, чтобы с их эмоциями играли, – не уступала Либби.
Каллум вяло отмахнулся.
