Поняв, что делу мой треп не помогает, я умолк. Повисло неприятное молчание. Тут Артавасдус (ему всего девятнадцать, отец подмазал нужные колеса, чтобы парень попал именно в инженерные, но ум остер как лезвие) отчеканил:
– А давайте вот что прикинем. Гипотетически. Если не в Город – то куда?
После этих слов я сразу понял, зачем эти трое собрались у меня.
– Если не в Город, – ответил я, – тогда – назад к побережью, ну а там, я думаю, – каждый своей дорогой. У нас есть изумительное преимущество: мы все – люди опытные. Мы плотники, каменщики, кузнецы, мир любит таких ребят, и нас всегда где-то не хватает. Взять хотя б меня. Даже когда я сам себе не принадлежал – я был ценен. Это наш настоящий философский камень. Способность отпиливать прямые доски превратила меня в чистое серебро в чьем-то кармане, и именно так я стал полковником гребаного полка. Так что у побережья мы пожмем друг другу руки, пойдем туда, куда позовет нас сердце, и у нас будет долгая счастливая жизнь, полная осознания собственной полезности. Уж поверьте мне – для таких, как мы, главное – договориться, а там уж что угодно с рук сойдет. И всем будет плевать на цвет кожи – так что даже ребята вроде вас, синешкурых, будут востребованы, когда все прочие представители вашего вида будут кормить ворон. – Я улыбнулся Артавасдусу. Удивительно, что он не вцепился мне в горло – так сильно он меня в тот момент ненавидел. – Или мы можем вернуться и попытаться спасти ваш город, ваш народ, вашу расу. Всё в ваших руках. Я соглашусь с тем, чего хотите все вы, парни.
Нико дышал через нос как бык. Стилико выглядел так, словно я только что засунул руку ему в штаны. Оставался Гензерик. Его кровь голубее черничного сока, но он проштрафился по-крупному восемь лет назад, и его списали в инженеры. Вообще-то мне он нравится, нормальный парень. Сейчас он выглядел, как будто в зыбучий песок наступил.
– Ну так что? – спросил я его.
– На самом деле, – сказал Гензерик, – мы уже поговорили и решили, что все, что вы решите, нас устроит.
Я кивнул.
– Хотите переложить бремя вины на меня. Разумное решение. В конце концов, для этого я здесь. Что ж, я возвращаюсь. А вы все можете делать то, что считаете нужным.
– И зачем ты туда рвешься? – выпалил Артавасдус, все еще пылая гневом. – Ты же сам только что сказал – это не твой город, не твой народ. Такие, как ты, будут как раз по другую сторону стены. В этом нет смысла.
Я поднял руку.
– Артавасдус, прости, что назвал тебя синешкурым. Я сделал это только для того, чтобы убедиться, что ты слушаешь. Я возвращаюсь, потому что это мой долг. Вам не нужно идти со мной, потому что долг – самая дрянная причина для самоубийства. Более того, я предполагаю, что четыре тысячи перепуганных парней снаружи ведут один и тот же разговор сейчас. Что бы мы ни решили, мы должны их убедить, поэтому предлагаю без отлагательств принять решение, а затем прояснить ход мысли. – Я опустил руку. – Ваше слово.
Нико оглянулся; теперь он говорил от лица робуров.
– Все наши хотят держаться вместе, – сказал он. – Считают, что, если разделимся, – пропадем поодиночке. Варвары просто перебьют нас, без шансов. В конце концов, глупо отрицать, мы и впрямь выделяемся в толпе.
Я сделал вид, что на мгновение задумался.
– Хорошо. В таком случае, если мы будем держаться вместе, куда бы мы ни пошли, мы окажемся в осаде. Так что имеет смысл отправиться туда, где стены повыше. Можете так всем и передать – от моего лица, – добавил я.
