– Ой, гляди, Сонька, полетит в тартарары твое поступление скоро.
– Ты чего такое несешь? – удивилась я.
– Почему несу? Правду говорю. Ох как скоро наш Игорь Андреевич ухаживать за тобой начнет, а там, глядишь, и замуж позовет, – хитро глядя на меня сказала подруга.
– Ты с ума сошла? – покачав головой ответила я.
– А чего это я с ума сошла? – повернувшись ко мне тихо проговорила Галка. – Я слышала, как он сегодня утром разговаривал с Павлом Петровичем и расспрашивал о тебе, нет ли у тебя кого, не встречаешься ли с кем. Почву прощупывает, видишь как.
– Да ну, глядя на него так и не скажешь, что я нравлюсь ему, – удивилась я.
– Это ты не скажешь, дуреха, – хлопнула меня по лбу Галка. – Закопалась в своих книжках. «Я вам пишу, чего же боле, что я могу еще сказать…» – прокривлялась она, цитируя строки из «Евгения Онегина». – А он с тебя глаз не сводит, уже все в больнице об этом знают.
– Ой, ну тебя, Галка, мне не до любви сейчас. Я мечту осуществить хочу, – отмахнулась я от подруги.
– Ну и дура. Такой мужик к тебе клинья подбивает! – закрыв мечтательно глаза проговорила подруга. – Красивый, высокий, умный. Он, когда по коридору идет, то все наши девки головы сворачивают, взглядом его провожают. А как он операции делает! Быстро, точно, аккуратно! Ну не мужчина, а мечта! Вот эту мечту осуществлять надо, а то гонишься не пойми за чем. В Москву она надумала! Да на кой она тебе сдалась, эта Москва? Там пройдохи одни к вершинам славы пробиваются! Поскачешь верхом на режиссере каком-то и будет тебе лавровый венок, не поскачешь-пойдешь полы в гримерке мыть у какой-нибудь…наездницы, – строго отчитала меня подруга, которая всегда пыталась спустить меня с неба на землю в моем стремлении.
– Не говори глупости, – надув губы ответила я.
– И не глупости это, не глупости! Вот посмотришь! Актриса она! А там таких актрис пруд пруди! А в жизни синицу в руках надо держать, а не за журавлем в небе нестись!
– А мне не нужна синица! – психанула я. – Вот нужна тебе синица и иди давай, окручивай хирурга своего, а я замуж не собираюсь, – развернувшись я оставила Галку одну в парке, а сама вернулась в больницу.
С того самого дня и я поняла, что действительно нравлюсь этому мужчине. Спустя какое-то время он сделал мне предложение ухаживать за мной, но я тактично попросила его подождать и не спешить с завязыванием отношений. Игорь скорее всего расстроился, это я поняла по его прищуренным серым глазам и сдержанному ответу, когда он сказал, что будет надеяться на то, что я передумаю. Но я не передумала и спустя какое-то время подала документы на поступление и вот, шла по дороге на вокзал, с надеждой смотря в завтрашний день. Усевшись на перроне на скамейку в ожидании поезда, я с наслаждением подставила лицо под ласковые лучи солнца и закрыла глаза. Я не знала, что ждало меня в столице, но непередаваемое ощущение независимости и того, что я наконец-то смогла пойти по тому пути, по которому сама хотела, не слушая ничьих наставлений и указаний, придавало моему поступку такую желанную эйфорию. Спустя несколько минут кто-то загородил солнце, и я испуганно открыла глаза. Передо мной стоял Игорь Андреевич с букетом моих любимых белых роз.
– Бабушка сказала? – усмехнулась я.
– Да, вчера еще, – проговорил он, протягивая мне цветы.
– Вредная она у меня, – зарывшись носом в душистые бутоны ответила я. – Спасибо за цветы.
