− Хорошо, − решила Загурская. – Но пока вы посидите в изоляторе.
Водителя нашли. Николай действительно подтвердил, что капитан Шумилов и лейтенант Колдунов при нём передали в спецлечебницу гражданина, которого забрали из клиники в Лефортово. Шумилова Загурская выпустила. Он говорил правду.
Загурская и Куприянов сидели в кабинете Молчанова, наблюдая за начальником. После доклада Людмилы, Молчанов опустился в кресло и долго грыз дужку от очков. Пауза сильно затянулась.
− А ну-ка! – выйдя из своей задумчивости, произнёс Анатолий Богданович и, взяв телефон, набрал чей-то номер. Когда дождался ответа, переключил аппарат на громкую связь.
− Привет, Анатолий! − отозвался на другом конце провода мужской голос.
− Здравствуй, Александр Борисович, − ответил Молчанов. – Хочу воспользоваться твоей памятью.
− Попробуй, она в твоём распоряжении.
Александр Борисович Степанов, как потом объяснил Молчанов, был его давним другом и сослуживцем. Теперь Степанов служил федеральным судьёй.
− Помнишь, − продолжал Молчанов, − в девяностых твоя группа вела расследование о пропавших пациентах спецлечебницы?
− Помню. Было такое.
− Вы же их нашли?
− Нашли. А тебе-то зачем это сейчас? − поинтересовался Степанов.
− А у нас всплыла такая же канитель. Человек из такой же больнички пропал в девяносто четвёртом.
− Что-то поздно кинулись искать?
− Мы бы, Саша, и не кинулись. Случайно факт этот всплыл, − при этих словах Молчанов бросил взгляд на Василия. – Есть у нас специалисты по скелетам в шкафу. Вот сидят передо мной в кабинете. Поделись опытом, Александр Борисович. Я на громкой связи.
− Понятно. Там всё оказалось достаточно просто. И вместе с тем жестоко, − начал рассказ Степанов. – Ты помнишь, Анатолий, что тогда творилось в стране. И в службе безопасности тоже. Сволочей никто не отменял. Одному начальнику надо было свои грехи скрыть по принципу: нет человека, нет проблемы. Только он оказался злодей гуманный, в кавычках. Он не убивал и не закапывал, он просто менял документы. Просто и эффективно. Приняли человека с одним именем, а лечили и стерегли уже под другим. Но нам повезло, проболталась одна девушка. Нашли мы этих двоих. А не нашли бы, так они и сгинули бы в психушке.
− Так это что ж получается, – спросил Молчанов, − дали нашему Герберу фамилию Иванов и пойди, найди его теперь?
− Нет, Толя, это не так работало, − поправил Молчанова собеседник. – В нашем случае они меняли одну или две буквы в фамилии и имени. К примеру, как ты назвал своего фигуранта?
− Гербер.
− Допустим, Хервер или Цербер. Понимаешь? Историю болезни оставляли, не переписывали. Маленький штрих и всё, в лечебнице другой человек. Поработайте над вариантами и делайте запрос. Если жив ваш человечек, найдётся.
− Спасибо, Саша. Я гвардейцев своих отпущу и перезвоню, − поблагодарил судью Молчанов.
− Я поняла, Анатолий Богданович, − сказала Загурская. – Прикинем варианты и сделаем запрос.
Так и сделали. Запрос ушёл в тот же вечер. А через несколько дней пришёл ответ. И вот что было интересного в этом ответе. Оказывается…
− …Керпер Ян Ефремович, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, − вслух читал документ Куприянов, − в настоящее время находится на излечении в филиале областной психиатрической больнице номер сто два в посёлке Павловка, Приазовского района… − Василий поднял взгляд на Загурскую. − Это в нашей области, отсюда рукой подать.
