– В каком смысле? – насторожилась Сара и наконец, стерла свою улыбочку, что не могло не радовать Джексона.
– Не бойся, я имею в виду не «потеснить тебя», а научиться тому, что умеешь ты, стать такой, как ты. А потому ты должна взять ее, так сказать, на полное попечение и научить всему, что умеешь сама.
– Какого черта? – Сара вскочила с кресла, подскочила к столу и перегнулась через него, упершись ладонями в массивный стол, – Моя имя – Сара Уильямс, а не Мэри Поппинс. Я не собираюсь нянчиться ни с какими соплячками.
– Немедленно сядь! – Джексон повысил тон и окончательно вышел из себя.
Девушка, разумеется, не послушалась. Смирение было чувством, явно ей не присущим. Тем более в отношении Чарльза Джексона. Сара подошла к окну справа от стола шефа и оперлась на массивную деревянную раму – теперь уже ей была нужна поддержка. Она умела управлять своими эмоциями: ей было достаточно глубокого вздоха, чтобы моментально успокоиться:
– Почему? Я не вхожу в разряд обучающих. Я здесь главный агент, я еще не в отставке. Почему?
– Это случай особый, как все, что связано с тобой, – буркнул Джексон, силясь скрыть сарказм за усмешкой, – Ты должна понять…
– Ничего не хочу понимать.
– Сара, этого хочет не только Фишер, но и все, стоящие над нами лица, – произнес он, ударив на слово «над», но не на слово «нами».
«Неужели она думает, что я мечтал об этом? Или мечтал проинформировать ее?» – подумал Чарльз.
– Ладно, раз действительно некуда деваться, – мрачно согласилась Сара, произнеся это тоном, не дающим уверенности: вопрос это или утверждение. Вдруг, есть куда?
– Некуда. Приходи сюда завтра в три. Познакомлю вас лично. Боюсь, если девушка встретится с тобой наедине, может не пережить этой встречи.
Сара ядовито улыбнулась.
– Кто она? Откуда взялась?
Джексон рассказал Саре все, что знал о Салли. Это заняло совсем немного времени: нужно было только сказать, что Салли должна была стать офицером, а значит, уже немало умеет. Когда рассказ был окончен, Сара уже хотела покинуть кабинет и начать готовиться морально, когда Джексон собрался сообщить ей главную деталь затеянного предприятия. Терзаясь мыслью о реакции Сары, Джексон произнес:
– Еще кое-что и разговор окончен. Сара, ты понимаешь, что значит «на полное попечение»?
Глаза Сары округлились. Она была умна, и этой многозначащей фразы ей было достаточно, чтобы все понять.
– ПОЛНОЕ? Это значит, что она должна жить со мной в моей квартире в городе и вообще находиться со мной двадцать четыре часа?
– Боюсь, что… – Джексона прервал кинжал, очутившийся в его столе прямо перед ним.
Не успел Джексон подумать о том идиоте, который дал Саре Уильямс разрешение на ношение оружия, как метательница развернулась и, гневно хлопнув дверью, покинула шефа.
Стрелки часов в приемной Джексона показали без четверти три. В кабинете нажали на кнопку селектора, и в приемной послышался хриплый голос Чарльза:
– Нет еще?
– Ни той, ни другой, мистер Джексон. Но еще и трех нет.
Впрочем, сообщение о времени прошло без внимания, ведь в это мгновение селектор был снова нем, а в кабинете произносились ругательства. Кэтти поморщилась: она уже привыкла к тяжелому нраву шефа, но это не значит, что она получала от него удовольствие и не боялась его. Сегодня Джексон был не в духе даже больше, чем обычно.
Спустя несколько минут в приемную вошла чарующе прекрасная девушка со светло-каштановыми волосами длиной по плечи. Все агенты в организации должны были стричься очень коротко, но этому агенту было позволено все: это была Сара. «Как жаль, что такое красивое лицо испорчено выражением мордочки бульдога», – подумала Кэт и была права, ведь в обычных условиях Сара хранила на лице пугающее выражение: слегка прикрытые потухшие глаза, сжатые губы – она будто хотела кому-то вцепиться в глотку.
