Шипение снарядов - страница 16

Автор не разделяет восхищение некоторых историков технической эрудицией командования германской армии, сделавшего перед войной ставку на тяжелую артиллерию: по ее количеству, да и качеству, дивизии Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Турции) превосходили соединения Антанты. Основой для скепсиса служит то, что позже, на задыхающихся от недостатка сырья заводах Рура, с натугой стали изготавливать олицетворявшие тупиковые направления развития артиллерии сверхдальнобойные орудия, эффект от применения которых вполне можно оценить как ничтожный. Автору приходилось быть свидетелем, как принимаются решения государственными мужами, и он склонен полагать, что все объясняется не предвидением характера войны, а эстетическими предпочтениями: в предвоенные годы, на одном полигоне сердце крайне высокопоставленного услаждалось видом гаубицы, которая, после суетливой беготни вокруг нее людишек в мышиного цвета мундирах и бескозырках, ахала, выпуская в небо снаряд (благодаря немалым размерам, его полет можно было и увидеть); а значительно восточнее для особы равного положения молоком и медом лился топот коней легкой полевой батареи, стремительно разворачивающейся «с передков» и, после вскрика «Огонь!» молодцеватого офицера с усиками, посылавшей в сторону мишенного поля снарядную очередь.

Рис. 1.33

Вверху – репродукция картины французского художника, наивно полагавшего, что так должна атаковать пехота. Правда, весьма схожими были и взгляды многих французских генералов, которых через несколько недель после начала войны главнокомандующий Ж. Жоффр отправил в отставку «за некомпетентность». Что же касается германских генералов, то, относясь с пренебрежением к эмоциональному противнику, нечто новое узнали о войне и они. Так, Александр фон Клук, возглавлявший наступление на Париж, в послевоенных мемуарах написал об услышанном им «совершенно необычном звуке, издаваемом пулями, попадающими в человеческие тела». Внизу – подлинный снимок атаки французских пехотинцев изрядно разбитой артиллерийским огнем, но, тем не менее, обороняемой германской позиции. Шампань, 1917 г.

Так или иначе, в начале войны вооружение армий Центральных держав более подходило для окопного противостояния. Но вот чего не смогли предвидеть обе стороны – масштабов расхода боеприпасов.

Рис. 1.34

1916 г. Слева – французские и бельгийские солдаты в окопе. В рукопашной, в тесном пространстве окопа, винтовки малополезны и к ранцу германского солдата (справа) приторочена деревянная колотушка с металлическими шипами – оружие, применявшееся еще в Крестьянских войнах XVI века

…Тринитротолуол все же был предпочтительнее. Тринитрофенол проявлял кислотные свойства: в присутствии влаги разъедал металл, образуя опасные соли, так что корпуса снаряжаемых им боеприпасов приходилось покрывать изнутри лаком (ненадежная при массовом производстве операция) или помещать снаряжение в картонный футляр (еще менее «приветствуемое» производственниками действие). Днями и ночами напролет на снаряжательных заводах плавили и заливали взрывчатку в стальные корпуса снарядов, мин и зарядных отделений торпед. И, в конце концов, в этой гонке промышленность Антанты доказала свое превосходство.

…Перед наступлением начиналось то, что в немецком языке стало с тех пор обозначаться новым словом: der Trommelfeuer (барабанный огонь). Многодневный артиллерийский барраж