Ногтями я остервенело цеплялась за его плечи: утром недобитый кровосос обнаружит под рубашкой россыпь свеженьких синяков.
– Спокойнее, Вероника, – поморщился Эрик. – Летать совсем не страшно!
– Это очень страшно, – заверила его шепотом, радуясь, что сейчас гляжу вверх, в звездное небо, а не вниз, куда нам предстоит упасть в случае неудачи.
– Еще во вкус войдете… А пока долетим до ближайшего заговоренного порога. Раньше рядом была полупустая деревенька с чародеями.
– Чем вас не устроил порог в имении? – прошипела ему на ухо.
В нос влезли растрепавшиеся каштановые волосы, едва не чихнула.
– О-о… У меня, как вы могли заметить, была целая дюжина причин его избегать, – напомнил снисходительно и снова перехватил поудобнее. – Записка в моем кармане. Прочитайте.
Закатив глаза, я аккуратно просунула пальцы в чужой карман и захватила кончик смятой бумажки. Расправила ее перед носом, отплевываясь от душистых волос.
«Там Эвер. Она застряла. Мне не пройти. Ф».
И все, обрыв. Что бы это значило? Муж вампирши был занудно краток, что давало фантазии огромное поле для несанкционированной деятельности.
– Есть вторая, от Карповского. В другом кармане, – прошептал Эрик.
– Издеваетесь? Не буду я рыться в ваших брюках, – ответила возмущенно. – Скажите своими словами, что там написано!
– Вы должны прочитать сами.
Сосредоточенно пыхтя, я влезла во второй карман. От смущающей возни даже подзабыла, что лечу над землями Честеров, над лесами, ручьями, садами…
– Нашла, – неловко призналась, нащупав смятый картон.
Ректор был многословнее. Но не сказать, что от его записки мне стало легче.
«Полукровки напали на банк. Центральный вход блокирован чарами, с площади не войти. Запасной выход занят подоспевшей стражей. Нельзя, чтобы пролилась кровь. Это развяжет Совету руки. А.К».
Нападение? На папин банк? Сегодня, сейчас… в третью ночь полного оборота?!
– Уничтожьте.
– А? – переспросила я. – Как?
Жезл болтался в кармане пышной юбки. Не съесть же мне он их предлагает?
– Пфф… – Эрик вырвал картонки зубами, отпустил в воздух… и метко плюнул. Записки тут же разъело, бумага пошла черными пятнами.
И я целовала вот этот ядовитый рот?
– А еще меня называли отравой, – протянула я сокрушенно. – Не знала, что кровопийцы так умеют.
– Яд есть только в очень дряхлых вампирах, ягодка… В тех, кто повидал слишком много грязи, – задумчиво сообщил Валенвайд и, покружившись над темными крышами домов, начал снижаться. – Я был зол и измотан вчера. Когда встретил вас на крыльце.
– Я заметила, – пробормотала себе под нос и с наслаждением коснулась каблуками твердой почвы. Как мало порой надо для счастья.
– И не сдержан, – добавил Эрик, доставая из кармана жезл и выискивая заговоренный порог. – Я не так грубо и едко планировал преподнести детали вашей беспечной клятвы.
– Чуть ранее вы планировали мне ее вернуть! – напомнила в черную спину, едва поспевая за удаляющимся магистром.
Облепленный сумерками, мир вокруг не давал подсказок: я понятия не имела, где мы высадились. Вблизи имения располагалось несколько деревень, но почти все – заброшенные.
– Люди! – фыркнул Эрик с жесткой усмешкой. – Они так легко заключают контракты и с таким трудом потом соблюдают свою часть уговора… Временами вы истинная Ланге.
– А вы… вы разве соблюдаете? – пропыхтела недоверчиво.
– Всегда, Вероника. Я вампир, а не человек, и слово для меня не пустой звук, – заверил он сухо.
