…Говорят, что американцы изобрели новое оружие, еще более мощное, чем ядерное оружие. Прошли успешные испытания. Оружие «умное», совершенно не вредит природе, уничтожает только людей. Психоволны заставляют мозг человека убивать себя. Во все эти слухи, я не верил. Такие слухи ходили в течение года, а потом случилось это ужасное. И мне пришлось поверить во все это, когда по телевизору показали ужасные видеосъемки мертвой столицы, когда сам проснулся в безжизненном городе. А начиналось это так…
Проснулся от сильной боли в голове. В ушах шумело. Посмотрел время. Циферблат показывал 07:25.
«Что это было?» – спрашиваю я сам себя, пытаясь заснуть. Но сон уже не шел.
«Неужели у меня такие проблемы со здоровьем, что просыпаюсь ранним утром от дикой боли?» – опять спрашиваю сам себя. А ответа нет. Я пока еще ничего не знаю, о том, что произошло вокруг меня. За окном начал заниматься новый рассвет. Еще раз смотрю в окно. Но нет, свет не только от зари. Странные огненно-оранжевые лучи проникают в комнату.
«Авария? Война? Ядерный удар?» – теряясь я в догадках, поспешно одеваюсь. Поспешно спускаюсь по лестнице, выскакиваю из подъезда, чтобы не пропустить огненное сияние в небе. Гигантское тусклое солнце гаснет. Очень странное и даже страшное явление. Но я еще не знаю, насколько страшное оно. Поглазев еще пару минут в небо, я понял, что это явление не повторится. Пора бы идти домой, да нет. Насторожила меня необычная тишина в это время. Обычно прохожие спешат на работу в этот час, дороги забиты. Но только не сейчас.
Я прислушался. Было действительно очень тихо, и только ветер шумел в поднебесье. Никакого городского шума не было слышно.
«Странный ветер», – подумал я, опять смотря на светлеющее небо. По телу пробежала легкая дрожь от утренней сырой прохлады. А ветер никак не унимается, треплет деревья, гонит по улице газеты.
На лавочке, среди детских каруселей сидел дед. Похоже, что он спал. Однако его неестественное положение головы немного насторожило меня. «Может, что случилось с ним?» – подумал я, и какое-то нехорошее чувство похожее на предчувствие беды закралось в сердце.
– Эй, дедуль! С вами все в порядке? – крикнул я, не очень желая разбудить старика.
Старый человек по-прежнему не двигался.
«С ним явно что-то не так», – понял я, и пошел к нему быстрыми шагами. Однако меня ждало еще большее потрясение, когда начал обходить припаркованную возле дома машину. С ключами в руках на асфальте лежал сосед из моего подъезда. Он так и не дошел до своей машины.
– Александр, – окликнул я его. Проверил пульс. Он был уже мертв.
«Нужно вызвать скорую!» – мелькнуло у меня в голове, и я начал щупать себя по карманам в поисках телефона, сразу же поняв бессмысленность попыток в данной ситуации. Человек умер, и никто ему не поможет уже. Потом я опять переключился на поиск телефона. Мобильник остался дома. С досадой я помчался по улице в надежде встретить кого-нибудь. Уютный двор, окруженный пятиэтажками, остался позади. Выбежал на улицу. Движение было здесь парализовано. Машины неподвижно стояли, и водители все как один уснули, и, похоже, что вечным сном. Светофор, как ни в чем бывало, мигал своими лампочками. Пешеходы, которые еще несколько минут назад куда-то спешили, кто на работу, кто в школу, кто так по делам, в один миг умерли, у всех у них забрали жизни. Две школьницы лежали на асфальте с ранцами на спинах. На лице ни тени страха или боли. Спокойные и даже веселые они так и умерли, ничего не поняв. На остановке старик с белой бородой сидит на лавке, его руки все еще сжимают, свежую газету. Глаза слегка приоткрыты, и кажется, что он за кем-то наблюдает. Но нет, жизнь покинула и его. Молодая парочка так и умерла в объятьях. «Может быть, им повезло больше чем мне» – прокралась в мою голову мысль. Остаться одному в мертвом городе – это, пожалуй, одно из сильных испытаний для человека. Хотя с другой стороны может быть, в этом проявилась моя удача. Я все еще жив. Однако особой радости поводу этого я не испытывал сейчас, скорей ужас, перед тем неизвестным и глобальным, что пришло в мой город. Кажется, что я сошел с ума. Или весь этот мир катится к своей гибели.
