– Все Мишенька, пойдем. Смотри, какая у нас будет красивая елочка… – старалась привлечь внимание ребенка мать.
А ребенок капризничал, грубо дергал елочку за ветки.
Потом в душной квартире людей, маленькая елочка стояла в углу. И она терялась в догадках, что с ней будут делать. Сил становилось все меньше и меньше, которые она раньше получала от матушки-земли.
Но потом женщина бережно поставила елочку в сосуд с водой, закрепила ее ствол. Холодная вода на какое-то время привела деревце в чувство. Она видела, как человек украшал ее многочисленными побрякушками, блестящими предметами.
«Что они со мной делают?» – думало дерево.
А потом она вспомнила старые рассказы деревьев-родителей в лесу, про праздник зимы, и все сразу стало ясно ей.
***
И вот ее звездный час настал. Украшенная гирляндами, дождем и игрушками она стояла высоко в углу комнаты, вспыхивала почти сказочными огнями. Находясь в центре внимания взрослых и детей, она даже улыбалась, забыв про страх и боль, которую испытывала еще несколько дней назад.
Но все длится не вечно. Праздники закончились, закончились смехи, крики и танцы людей. Музыка не играла больше, как раньше. В тишине и в сумраке угла дома, простояла маленькая елочка больше двух месяцев. И в один из дней, хозяйка дома, что наряжала ее, начала снимать с нее цветные шары, гирлянды.
– Пусть елочка еще постоит, – просил свою маму ребенок.
– Нет, Миша, елочка итак уже стояла долго, тем более на улице уже весна, – отвечала ему мать.
И опять плакала маленькая елочка, ощущала, как теряет опять свои силы теперь без сосуда с водой. А вечером пришел отец ребенка и первым делом вынес ведро с мусором и елочку.
И теперь в большом мусорном баке валялась маленькая елочка с полуобломанными ветками. Тусклая, ненаряженная она лежала на куче вонючего мусора, уже мертвая. Над головой было синее весеннее небо, зима для елочки закончилась. Когда-то она была елкой, а теперь это просто безжизненная палка…
(2008).
Звуки сирены воздушной тревоги зазвучали тревожно в плотном тумане и дыме, окутавшем руины города в этот утренний час. Запах гари висел в воздухе, всю ночь и сейчас не ослабевал. Где-то там, в небе, выше этой белесой пелены влаги начинали опять носиться со свистом реактивные самолеты. Наверное, скоро начнется бомбежка. И от этого детям, забившимся в углу полуразрушенного здания, становилось страшно. Аля судорожно начала плакать в объятьях старшего брата, а мальчишка с сумрачным лицом смотрел в молочный туман. Где-то в этом сокрытом от их глаз пространстве горели руины их города. Языки пламени лизали разрушенные здания, расплавляли снег, и в воронках от бомб, валялись раскрошенные кирпичи и трупы людей.
И вот земля опять сотряслась где-то на окраине города, отдалась тяжелым стоном, который уловили испуганные дети. Самолеты опять бомбили город, как вчера ночью. Мальчик вспомнил, что было вчера и от этого стало жутко на душе. Тогда так же тревожно непрестанно гудела сирена, ночной город замер, ожидая первые бомбовые удары врага. Истребители проносились со страшным шумом над домами, улицами Белграда. А потом первые бомбы разнесли казармы, военные объекты. Там все вспыхнуло в огне, нефтяные хранилища начали разрываться с неимоверной силой.
А они прячутся здесь в старом заброшенном предприятии. Здесь его мать, сестра и он. Где-то в отдалении, по стенке завода расположилась еще пара рабочих югославских семей. Кто-то молится, кто-то плачет, кто-то просто смотрит в ночное небо, где мелькают огни, вылетающие из сопел истребителей. Крылатые ракеты разрушали постройки города. В белом свете на глазах исчезали целые постройки. А потом, в какой-то момент страшный свет ослепил и их всех прячущихся здесь на предприятие, которое страшно затрещало под взрывной силой крылатой ракеты. Бетонные опорные конструкции, потолок вмиг обрушились на людей. И крики, стоны умирающих совсем не были слышны в этом бомбежном аду. Мальчик страшно испугался, сестренка, что сидела в бок о бок с ним, инстинктивно дернулась куда-то к уцелевшей стене предприятия.
