– Да это не я, это Женька. Ну, я ему еще в лоб-то засвечу, когда вернусь!
Солдат встал, облизал ложку, затем миску и протер кусочком хлеба чашку из-под кваса. Генка понял, что здесь так моют посуду после еды, и проделал то же самое. Прошка одобрительно наблюдал за всем этим, а потом добродушно добавил:
– В лоб засветить – это святое дело, мозги светлей станут! Просвещение называется! – Он вышел из-за стола и подтолкнул Шишкина к выходу. – А теперь беги на плац, там тебя Александр Васильевич уже ждет!
– А можно я домой?
– Не, сначала учение, а уж потом как Суворов решит! Марш отседа!
На плац Генка побежал трусцой, да не рысью. Все-таки боязно, кругом солдаты маршируют, делают артикул ружьями и колют соломенные чучела блестящими штыками. Страшно, но жутко интересно. Он и про золото мангазейское позабыл. А тут вдали вдруг как бахнет что-то. И сразу дым клубами. Это же пушки бахают! Генка аж присел со страху. А потом достал волшебный глаз из кармана, посмотрел в дырочку, а глаз-то не работает – через дырку только солдат и видит.
– Что ж, ты, бронзулетка противная, сломалась, я же домой хочу!
Но глаз молчал. Пришлось Генке дальше идти, и он поспешил к группе офицеров, разодетых, как попугаи в зоомагазине, в яркие разноцветные мундиры, шапки и шляпы с перьями, и у каждого сбоку шпага в кожаных ножнах.
– Здрасте, дяденька, – немного фамильярно проговорил он Суворову, который сидел за столом и рассматривал карты. – А вы тут главный?
Суворов, тот самый сухонький офицерик с прутком, встал со складного стульчика, исподлобья взглянул на Генку, а потом резким голосом прикрикнул:
– Что? Как приветствуешь командира, рекрут? – И прутик из сапога вытащил. – Еще раз!
Генка вдруг сам собой крутнулся винтом, отпрыгнул на пару метров и, уже по-солдатски чеканя валенками шаг, подошел к столу. Здесь он отдал пионерский салют и даже топнул ногой для полноты эффекта.
– Рекрут Шишкин явился!
У полководца глаза округлились – это что еще за диво заморское?
– Являются только черти к пьяницам, а настоящий гренадер приветствует командира так: «Здравия желаю, ваше высокородие!»
У Генки по спине аж дрожь пробежала. Он неожиданно для самого себя вытянулся стебельком и гаркнул:
– Здравия желаю, ваше высокородие!
Суворов сразу подобрел, потрепал новобранца по плечу и опять уселся на стульчик.
– Вот теперь молодец, ну, здравствуй, орел! Каким наукам учен?
– Химия, физика, геометрия, русский язык, физра, биология, только у меня по ним с двойки на тройку…
Полководец слегка нахмурился и прервал длинную тираду:
– Так-так, хватит пока, а ну-ка, иди сюда, недоросль Шишкин. Вот видишь, вот здесь замок Ландцкорн, а вот неприятель. Левый фланг замок защищает, а справа и по центру крутой склон, – Суворов стал прутиком водить по карте, показывая, что и где нарисовано. – Говоришь, геометрию изучал, а скажи-ка нам, вот у генерала Дюмюрье, нашего противника, тут пушки стоят, а тут и тут в засаде стрелки. Если мы в лоб пойдем, смогут наши солдаты до редута добежать, если пушка перезаряжается четыре минуты. Разница по высоте сто пятьдесят метров. Крутизна склона тридцать градусов.
Генка растерялся. Вот уж кому скажи, что знаменитый командир, легенда, так сказать, всего русского оружия, начнет задавать задачки по геометрии – никто не поверит. Ерунда какая-то.
– Да мы же только свойства окружности прошли да треугольники, а тут их нету!
