Возвращаясь домой и наблюдая в зеркало заднего вида за голубями без сознания, её всегда переполняло чувство выполненного долга. Сегодня она ощущала это особенно сильно, так как день был невероятно ясный, жаркий и результат трудов было видно ещё лучше.
Солнце темнило настолько сильно, что температура поднялась на светлых участках аж до максимально возможной отметки в дневнике. Мало кто это заметил. Правда все стали надевать шляпы потеплее и накрываться мхом, однако, не задумываясь, почему так.
Придя обратно домой, бабушка Лампаша положила крокодила не на своё привычное место, а на раковину, так как поторопилась за чайными ложками. Обычно крокодила она прятала под холодильник, а в этот раз почему-то забыла. Кухня находилась, как раз в том месте, где всё нагревалось. Бедный крокодильчик, сначала немного пыхал и вздувался, напоминая, что тут ему не место. А через несколько секунд стал медленно плавиться, превращаясь в красную вязкую массу. Через некоторое время от него вообще ничего не осталось, кроме пятна на раковине и жижи на принтере. Необходимость в вязании свитеров отпала в одно мгновенье.
Расстроилась ли бабушка Лампаша? Наверное, нет. Сначала она и не поняла, что случилось, продолжая разливать по комнатам морковный суп. А после несколько дней на автомате вязала цветные и прозрачные свитера. Только пугать голубей ходить перестала. Видя, что крокодила нет, она думала, что он уже спрятан под холодильник, а значит, и прогулка окончена.
Какое-то время кроме выходов в парк всё текло, как и прежде: шкаф заполняли невостребованные одежды, пруд за лабораторией – востребованные. Спутник так же, как и раньше, осуществлял наблюдение, а подкаченные ребята готовились к выносу и сборке, потирая руки мукой из банки с мёдом. Ветер по вечерам сражался с половником, соседи устраивали вечеринки на крышах с закусками и выпивкой, периодически перенося место дислокации на деревья. Дворники и сторожи плакали, а марафонцы хрустели своими длинными пальцами.
Но только бабушка Лапаша перестала ходить в парк и пугать бедных несчастных голубей. А ведь они были пуганные с рождения и жить без этого не могли. Но что ж поделать? Стали они пугать себя сами, пусть и неумело.
Дулекача лежала на крыше сарая и смотрела в сиреневое, заполненное облаками, небо. Ватные подушки плыли медленно и напоминали любимые её продукты: тушёные куриные хвосты, фаршированные бычьи пупочки и картофельные макароны с творогом. В животе от голода заиграла симфония местного музыканта алкоголика, громко и навязчиво. Есть ужас как хотелось! Но цель была куда важнее голода – загореть. И как можно лучше!
В этом году в конкурсе на самую матовую красильщицу бордюров разыгрывали приз, поездку на новом троллейбусе. Участвовал почти весь город, хоть как-то связанный с этой кропотливой работой. Ни много, ни мало пятнадцать человек! В прошлом году по участию был местный рекорд – шестнадцать, а в позапрошлом никто не пришел, так как об этом конкурсе никто не знал.
Загар сегодня никак не прилипал, а предыдущих дней было недостаточно для полноценного потемнения. В прошлом году было куда проще. Проходил интересный конкурс на ослепительный цвет кожи. И Дулекача тогда заняла второе место, проиграв семейной паре проживающей в подвале маяка. У тех цвет кожи был настолько ослепительный, что при подведении итогов, чуть не ослепли судейские аисты. А приз вручали в сварочных шлемах. То, что давали за первое место, увидеть было нереально. А за второе место Дулекача получила купон на трехкратный проход в арку дома на центральной улице. Ходить там было можно кому угодно и когда угодно, но официальный проход придавал престижа. Главная мотивация Дулекачи в этом непростом деле, которое охватило её сегодня полностью!
