– Я вам должна… – Мозг Серафимы был словно затуманен.
– Вовсе нет.
– Я вам должна задать несколько вопросов.
– Я сожалею.
– О чем?
– О том что интерес ко мне у вас служебный, но и тогда готов за всё ответить.
– Скажите, в прошлый понедельник, вы где были?
– Простите за мою грубость, но я тупо пил с приятелем.
– С Барсуковым в его гараже?
– Да.
– Во сколько вы от него ушли?
– Около шести вечера.
– Соколов наконец увидел Серафиму беседующую с каким-то типом. И этот тип, как-то уж нежно теребит её пальчики. Илья сам не заметил, как дальнейшие его действия напитала злость. Он подошёл к беседующим и грубо оттолкнул Марчука:
– Это что за хрень, решил устроить сеанс гипноза. Давай мне устрой.
– Я гипнозом не занимаюсь и уж тем более не собираюсь устраивать сеансы для такого полудурка как ты.
– Ах ты тварь! – Илья нанёс удар в челюсть своего оппонента. Но Марчук успел уклониться, сблизившись с Соколовым, нанёс ответный удар головой. От такого неожиданного удара, опер потерял ориентир и упал на колени. Марчук не стал дожидаться дальнейшего развития событий и обронив Серафиме:
– Простите, так уж вышло. – Побежал вдоль канала. Серафима бросилась за ним и легко догнала его возле коломенского моста. Она рванула того за плечо, развернув на себя:
– Послушайте Сергей… – Но тот не дал ей договорить, крепко взял её за руки и притянув к себе, поцеловал в губы. К ним приближался бегущий Соколов, с разбитым носом. Марчук вновь извинился и произнёс следующее:
– Я не убивал жену Барсукова и её приятеля. – Далее Марчук стартовал с места и забежав на мост, спрыгнул на проходящих снизу экскурсионный катер.
– Не больно ваша идиллическая картина, походила на допрос подозреваемого. – Тяжело дыша произнёс Соколов, глядя на уплывающий катер.
– Какая муха вас, тебя укусила, он готов был поведать мне всё.
– Странный у вас метод, вести допросы, между рукопожатиями и поцелуйчиками.
– Согласна, он позволил себе лишнего, но он же бывший преступник. Вы то зачем драку затеяли, когда он только, только начал рассказывать?
– Я? Оказывается я и виноват!? – В голосе Соколова слышалась не поддельная досада и он потянул разбитым носом.
– Бедненький. – Произнесла Серафима, сочувственным голосом и достав из сумочки висевшей на плече носовой платок, стала наводить порядок на лице опера.
– Ммм. – Как маленький ребёнок проявлял недовольство Илья.
– Что, я сделала больно?
– Я не доволен.
– Ну прости, я втянула тебя в это дело, теперь у тебя нос распух.
– Распух? Насколько распух?
– Симпатично. – Засмеялась Серафима.
– Может заедем ко мне, я приведу себя в порядок.
– К тебе? – В голосе Серафимы слышалась нерешительность.
– Познакомлю тебя с мамой. – Илья улыбнулся и Серафима отвернулась, едва сдерживая свой смех. Из-за распухшего носа Илья походил на смешного щенка, которому трудно было в чем отказать. И всё же девушка вяло сопротивлялась:
– Илья…
Илья появился в зале с оголённым торсом, где кубики пресса притягивали и завораживали взгляд Серафимы. Он придерживал полотенце со льдом, прижимая его к носу. У Ильи с матерью, была хорошо обставленная, трех комнатная квартира, в центре города. Звучал музыкальный центр, из которого Малинин пел свои романсы и от этого на душе нашей девушки, было очень тепло и хорошо, ибо её покинули заботы. Соколов подошёл к зеркалу и стал разглядывать свой нос:
– Смотри ка, опухоль спала. Ничего, этот Марчук никуда не денется, рано или поздно, я сыщу его. – Илья отложив лёд, подошёл к девушке сидевшей на диване.
