– И кто же тот человек, что разделит со мной право обладания подобным сокровищем?
Амато обернулся в зал и гости поневоле потянулись к нему, каждому показалось, что он может стать тем избранным. Разумеется, это означало немедленно сделаться врагом императору, но красота завораживала ум, хоть на долю секунды, но каждый представил себя хозяином чудесной вещи.
– Та, что, как я надеюсь, разделит со мной все мои горести и все мои радости, – ответил Амато. – Та, что согласится пойти со мной дальше как мой верный спутник, та, что станет назваться моей женой.
И Амато приблизился к Илэрие, и люди отступили в стороны, а девушка стояла, опустив глаза, залившись смущённым румянцем. Амато взглянул на Дарио, в немом изумлении взиравшего на происходящее, и громко произнёс:
– Здесь, перед лицом всех ваших гостей, перед лицом нашего всемилостивейшего повелителя, я прошу руки вашей дочери, досточтимый господин Дарио.
– Я готов буду благословить ваш союз, мой мальчик, – сказал император.
Амато рассчитал всё верно, в таких условиях Дарио попросту не мог отказать, а император, которого столь деликатным способом сделали сватом, лишь рад был принять участие в соединении двух сердец. Девушка была прекрасна, молодой князь – в меру дерзок и почтителен, и он сумел порадовать императора, а это дорогого стоило.
И Дарио взял руку дочери и вложил её в ладонь князя.
Свадьбу сыграли в доме Дарио. Невеста в белом наряде сияла такой красотой, что многие плакали. Была она стройна и гибка как молодое деревце, волосы её струились подобно чёрному шёлку, глаза были тёплыми, золотисто-карими на солнце, губы – нежно-розовыми словно цветы шиповника, кожа бархатистая, ровного цвета, без изъяна, без пятнышка. Движения девушки, исполненные изящества, завораживали как танец, а голос звучал хрустальным колокольчиком.
Жених, по общему мнению, был также хорош и достоин невесты, и все шептались, что он далеко пойдёт и уж конечно найти лучшего претендента было невозможно.
Чтобы подготовить усадьбу к приезду молодых, Деки поехал вперёд.
– Как же ты привезёшь туда жену? – спросил он друга. – Ведь в твоём доме сидит… он.
– Это не важно, – отмахнулся Амато. – Он выходит только по ночам. Просто позаботься, чтобы у него было достаточно сладостей и кудели, пусть поменьше показывается.
– Ты хочешь, чтобы он продолжал работать?! – ужаснулся Деки.
– Он нужен мне как никогда, – просто ответил князь.
Деки хотел возражать, но Амато опередил его:
– И ты мне нужен. Ты знаешь о нём, кому ещё, кроме тебя, я могу доверить это?
Скрепя сердце, Деки отправился в путь. Ему не хотелось ехать, больше всего на свете Деки боялся вновь оказаться в «Отраде», но он гнал лошадь, словно опаздывал к постели умирающего друга, и на закате второго дня спешился у ворот усадьбы.
Всё было тихо. В траве стоял стрёкот цикад, солнце садилось за горные кряжи, дом был спокоен и безмолвен. Деки вошёл в ворота и не встретил никого, он поднялся на крыльцо и пошёл по пустым коридорам. Сердце у него сжималось от страха и предчувствия беды. Кругом всё, как-будто, осталось прежним, только вот воздух в доме сделался как застоявшаяся вода.
Деки вышел в сад внутреннего дворика и пошёл по дорожке между деревьями, озираясь и прислушиваясь. Вдруг остановился. Что-то странное почудилось ему в листве. Деки подошёл ближе, медленно он протянул руку и коснулся ветки.
И с шорохом, похожим на шорох крыльев сотни жуков, вся листва посыпалась вниз. Одно за другим деревья оголялись и несколько секунд в саду стоял такой шум, что невозможно было бы расслышать даже звук собственного голоса, вздумай Деки заговорить.
