Солнце последний раз вспыхнуло и утонуло за краем мира, ночь схлопнулась над долиной, сумерками изгоняя все краски. Князь поднялся и вид у него был такой, словно что-то случилось, неясно только, хорошее ли, плохое?
– Идём в дом, – позвал Деки.
Амато кивнул, даже повернулся, но всё-таки его взгляд в последний раз уцепился за дорогу, жадно, безнадёжно.
Вдруг лицо князя посветлело, озарённое какой-то мыслью. Но почти сразу князь помрачнел, он запустил пятерню в волосы, потом решительно выпрямился и произнёс негромким, но чистым голосом:
– Сарджа.
В то же мгновение на дороге перед воротами взметнулся маленький вихрь из пыли и сиреневых цветков, и появился человек. Он был одет в серую хламиду, подпоясанную тканевым поясом, босой, и ветер трепал его чёрные волосы, струившиеся как шёлк.
Дружный вздох ужаса пронёсся над двором. Рука Деки словно сама собой метнулась к кинжалу, но Амато вскочил с камня и перехватил друга за запястье. Певец бросил на него безумный взгляд и опять вперился в существо, ожидавшее в нескольких метрах от них.
– Что он такое?! – непослушными губами произнёс Деки.
Князь не отвечал и певец снова взглянул на друга, и поразился, каким странным было у того лицо, какую странную гамму чувств выражало оно.
«Он сошёл с ума!», – почему-то подумалось Деки, и тогда ему стало совсем страшно.
А потом дух сделал шаг, другой… Амато и Деки синхронно качнулись в стороны и фат прошёл мимо них прямо во двор. Не помогли ни защитные амулеты над аркой, ни оберёжные камни у входа. Фата пригласили и фат явился. Он шёл, не глядя ни на кого, но никто не ускользал от его взгляда. Слуги замирали, в ужасе прижимаясь друг к другу и прячась за большими водяными кувшинами или за кустами сирени, росшими во дворе, ни звука не раздавалось в доме, страх замкнул уста.
Над дверями дома висел знак, отгоняющий злых духов – пучок омелы, повешенный кем-то из дворовых. Фат поднялся на крыльцо и перешагнул порог, и тогда же в воздухе остро запахло дымом: сухая омела вспыхнула и осыпалась на порог сизым пеплом.
– Что же ты наделал? – прошептал Деки, потрясённо глядя на дверь, за которой скрылся фат.
Ответа он не дождался: Амато, улыбаясь странной улыбкой, побежал догонять духа.
Итак, в «Отраде» поселился фат. Слухи мигом разнеслись по округе. В усадьбу стали приходить родственники и друзья слуг, чтобы украдкой, хоть одним глазком поглядеть на невиданное существо. Под воющие причитания ветра, в тёмных комнатах, когда погаснет последний светильник, слушали они рассказы о духах земли, воды и неба, но никто никогда не видел их живьём. Фатам не место среди людей и прежде не случалось, чтобы те нарушали границы. Человек мог попасть в их мир его могли даже утащить силком, фаты даже являлись в дома, но не оставались под одной крышей с человеком.
Амато дни напролёт слонялся поблизости от покоев, отведённых гостю, однако дух почти не показывался, а зайти сам князь боялся: что, если вторжение оскорбит фата и тот откажется выполнять сделку?
Как-то вечером он и Деки сидели во внутреннем дворике за поздним ужином. Слуги вынесли низкий столик, положили циновки и подушки, в центре стола поставили маленькую жаровню, гревшую чайник, мисочки с лакомствами и закусками. Впрочем, друзья охотнее подливали себе напиток из пузатой, зелёной бутылки, чем из чайника. Щёки Деки уже покраснели, глаза блестели – он топил в вине свой страх. А вот Амато часто, поднеся стакан к губам, замирал так, а то и вовсе ставил, не сделав глоток; мысли князя носились где-то очень далеко.
