Между ними Пауза быть должна.
Чтоб мелодия сложилась прекрасная,
Каждой ноте другом будет – Тишина.
Вскоре они приблизились к садовой калитке, из-за которой доносились очень неприятные скрипучие звуки.
– Вы уверены, что здесь мне помогут? – с тревогой спросила девочка.
Трубадур не расслышал. Он зажал уши ладонями и прокричал:
– Даже одна фальшивая нота может испортить мне весь день, неделю, месяц! А тут их на целый год хватит! Я не могу идти туда…
И он бросился прочь, не разжимая рук. Камилла открыла калитку и отправилась в сад сама.
В саду под цветущей вишней стоял Менестрель. Он держал в руках скрипку и смычок и пытался извлечь из инструмента хоть сколько-нибудь музыкальные звуки. Но звуки рождались равнодушные, и сразу плюхались в мир безо всякого уважения и доброты. Нет, это совсем не то, к чему он стремился.
– Не музыка, а кошачий вой! – рассердился Менестрель и бросил смычок.
Он сел за стол и принялся что-то быстро чёркать на разлинованной тетради. Но, записав строку, комкал листок и принимался за новый, а вскоре выбрасывал и его. Смяв несколько листов, он поднял голову к небу и проговорил:
– Наверное, я перестал быть поэтом. Скрипка в моих руках больше не поёт, она скрежещет, как ржавая пила.
В этот миг прозвучал давно забытый вопрос:
– Простите, вы не подскажете, как услышать Песнь Души?
Менестрель обернулся с удивлением. Давненько он не слышал этих слов, а ведь раньше именно к нему жители королевства приходили за Песней Души. Каждый впервые смотрелся в Волшебное Зеркало Афродиты в годик, затем в три годика, и наконец, в семь лет. А уж после можно было приходить, когда сам того пожелаешь. Зеркало Афродиты очищало Песнь Души, если та вдруг засорится фальшивыми звуками. Душа распускалась, как цветок, а отражение в зеркале расцветало в прямом смысле – оно наливалось красками.
Сколько мелодий слышал Менестрель за свою жизнь! У каждой души своя партитура. У кого-то сложная, с резкими перепадами, полная взлётов и смелых поворотов, у кого-то робкая и кроткая. У одних она ясная и верная на протяжении всей жизни, у других – изменчивая и игривая. К преклонным годам Песнь Души обычно становится густой и насыщенной. Особенно зеркало Афродиты любило проявлять звуки влюблённых сердец и полных удивления и восторга душ младенцев.
Но в последнее время мелодия с её текучестью и переливами перестала очаровывать людей. Ей на смену пришёл Ритм: бум, бум, бум, бац, бац, бац… словно тысячи дятлов остервенело уничтожают клювами-молоточками целый лес. Люди пребывали в мареве стука и скрежета.
Постепенно из душ выхолащивались нота за нотой. Оставались лишь хрипы да тугие басы – поддерживать ритм, да и только. Менестрель уже и не помнил, когда к нему последний раз приходили за сокровенной Музыкой Души. Лишь иногда заглядывали туристы из любопытства. Но от их суетных мотивов и праздности бедное Зеркало засорилось, и больше совсем не пело.
А у этой девочки, пожалуй, душа певучая, подумал он, поглядев на Камиллу.
– Услышать Песнь Души, – задумчиво повторил Менестрель и признался: – Не так-то это просто. Вот голубка пьёт воду из чашки, – он показал на белую птичку, которая отпила из фарфоровой чашечки, вытянула шею, и проворковала.
– Слышишь? – спросил он, вытянув шею. – Слышишь?
– Да, – с готовностью ответила Камилла. – Голубка очень нежно воркует.
Менестрель недовольно глянул на неё и сказал:
