В поле моего зрения попал Дамир. Вроде до моего эпичного падения он стоял ближе и даже не думал помочь мне подняться.
– Ты не джентльмен, – сделала я логичный вывод.
– Да, я не джентльмен. А как ты догадалась? – парнишка посмотрел на меня восхищённо, по-детски ясными глазами. И это его искренняя улыбка, с которой он со всеми общался.
Он сейчас прикалывается или всегда такой?
Смотрю на него и понимаю: всегда. В кристально чистых глазах даже нет намёка на подкол. Наивность во всей красе.
Понимая, что помощи мне не ждать, я самостоятельно поднялась, кряхтя и поминая недобрыми словами (ну, а какие «недобрые слова» есть в русском языке, великом и могучем?) того, кто придумал эту забаву. Да чтоб им пукалось и икалось!
– А вот так делать не стоит! – в голосе моего провожатого появилась сталь.
От его ледяного тона по моей коже побежали мурашки, я чуть не села обратно на пол.
Он выбросил левую руку в сторону и вверх. Когда он опустил на уровень моих глаз свой кулак, в нём копошились странные длинные сгустки чёрного цвета, напоминающие мотыль и червячков. Меня передёрнуло от одного только их вида, хотя я с папой часто ходила на рыбалку и не боялась брать в руки червей, обрезать их ногтем и надевать на крючок.
Некоторым из них удалось покинуть кулак, упасть на пол, где они пытались скрыться. Вот только Дамир был проворнее. Он их раздавливал ногой и что-то ещё приговаривал при этом.
– Что это такое? – спросила я, быстро поднимаясь с места и уклоняясь от очередного «червяка», активно ползущего ко мне.
– Это проклятия, – спокойно ответил Дамир. – Поэтому поосторожнее с мыслями и словами, когда желаешь кому-нибудь всех небесных кар. В следующий раз рядом с тобой может не оказаться магистра по высшим проклятиям. И тогда, если твоё проклятие достигнет адресата и мы, проклятийники, выясним, что это ты сотворила его, то тебе грозит суд и наказание, соразмерное причинённому твоим проклятием вреду.
Это точно тот самый Дамир, который пришёл проводить меня в общежитие?
Пока он говорил свой длинный монолог, в его голосе звучал металл, глаза сверкали так, что ещё чуть-чуть и молнии из них полетят.
Магистр по высшим проклятиям?
– Ты магистр? – как-то не укладывалось в моей голове, что он может быть старше меня. На вид он казался одним из студиозов, которых я видела, пока мы шли в общагу.
– Да, я преподаю уже более десяти лет в Школе Абломинго курс по проклятиям. (прим.ред. предлагаю дать название предмета/дисциплины «Проклятия» или как-то так, чтобы читателю было понятно, что это название предмета). До этого почти тридцать лет изучал их, – не отрываясь от рассматривания копошащихся «проклятий» в его кулаке, ответил он.
Его слова меня оглушили. Поверить не могу, что он намного старше меня! По его внешнему облику и не скажешь. А уж по манере общаться и держаться с другими совсем никак не догадаешься, что он магистр и преподаватель.
– Хм, какая интересная структура у проклятий, – услышала я его бормотания. – Никогда такой не видел, хотя… Ох, ты ж! – одно из проклятий вспыхнуло в его кулаке и рассыпалось чёрными искрами.
Я даже подпрыгнула от неожиданности.
– Столько сил приложила на ничтожный вред, зато действенный, и потом можно только штрафом отделаться, – в его голосе отчётливо послышалось уважение, и Дамир сжёг все проклятия в тёмно-синем огне, охватившем его ладонь. Проклятия с шипением и тихим писком сгорели в нём. – Я подам прошение в ректорат, чтобы тебя определили на мой курс. Тебе ещё рано, обычно проклятия изучают на третьем курсе, если не поступил на наш факультет, но терять такой дар проклятийника не хочется.
