Почти все встреченные мною студенты оказались светлокожими, я заметила лишь нескольких смуглых ребят среди учащихся первого курса.
Няня Таши рассказывала, что в империи белый цвет кожи — признак дворянского сословия. Изначально все чонрэйцы были смуглыми. Но знать всячески старалась избегать солнечных лучей, использовала всевозможные средства, в том числе, магические, для отбеливания кожи, в то время как простым чонрэйцам приходилось работать под обжигающими солнечными лучами… Учитывая, сколько стоил год в школе, неудивительно, что обучаться здесь могли только представители дворянских семей.
Правда, исключения из правил тоже имелись. Тот же учитель Тэян довольно смуглый и родового имени у него нет — сразу видно, что вышел из низшего сословия. Пожалуй, в Чонрэе только при наличии незаурядного ума и магического дара бедняк мог выбиться в люди.
Вспомнилось, как нянюшка говорила, что у меня очень красивая кожа — словно жемчужный фарфор. Раньше слова Таши казались мне странными, я не понимала, почему няня придавала такое значение оттенку кожи. В Союзе княжеств никто не обращал внимания на подобные особенности внешности.
Да, я белокожая и голубоглазая… блондинка. Определённо, единственная блондинка в школе. И одна из очень немногих в империи. Цвет глаз для здешних мест у меня тоже редкий. Все чонрэйцы были черноволосы и обладали тёмными, слегка раскосыми глазами. Неудивительно, что моё появление в школе привлекло такое внимание. Впрочем, познакомиться пока никто не спешил.
Через полчаса блужданий по замку я пожалела, что так и не набрела на тот холл, который поручили отмывать Хван-Рику и его компании. От помощи экскурсовода я бы не отказалась… Остановилась и мысленно дала себе подзатыльник. Определённо, сейчас не время глазеть по сторонам и предаваться пространным размышлениям — до утра надо много сделать. Да и прав учитель, от Марка и Рика лучше держаться подальше. Мне и так нелегко придётся, а если влезу в неприятности, то в лучшую десятку учеников точно не войду.
Я поймала одного из слуг и попросила проводить к коменданту общежития.
Как и сказала госпожа Нири, для студентов было отведено целое крыло замка. Комендант жил в коморке у лестницы на первом этаже.
Сутулый старик, близоруко щурясь, изучил мои сопроводительные документы. Затем смерил меня придирчивым взглядом, потёр куцую бородку и кивнул каким-то своим мыслям.
— Иди за мной, — не оборачиваясь, буркнул он и, слегка прихрамывая, начал подниматься по лестнице.
— Да, господин…
— Господин Оши.
— Да, господин Оши.
— Значит, так-с… студенты второго курса живут на втором этаже, студенты с третьего — на третьем… и так далее, — на ходу говорил комендант.
— Я буду жить на втором этаже?
— Значит, ты… Как тебя там?
— Стася.
— Значит, ты, Стася, — старик остановился и обернулся, бросил на меня взгляд из-под кустистых бровей, — будешь жить на чердаке.
— Почему? — возмущённый возглас вырвался прежде, чем я успела прикусить язык.
Комендант усмехнулся и пригладил рукой тонкую бородёнку.
— Потому что все девы в нашем учебном заведении живут на чердаке.
— Э-э-э… Как так?
Перед глазами тут же возникла неприглядная картина. Пыльный и захламлённый чердак. С балок художественно свисает паутина. И ряд грубо сколоченных кроватей, словно в сиротском доме, на которых ютятся немногочисленные студентки школы.
— А вот так. Раньше дев в наше учебное заведение не принимали. Император лишь пятнадцать лет назад подписал указ, — старик скривился, будто нововведение ему не по нраву. — Селить вас на одном этаже со студентами нельзя. Перестраивать целое крыло замка или возводить отдельное здание для вертихвосток — многовато чести. Вот и решили обустроить комнаты на чердаке.
