— Мир хотел моего появления? — нахмурилась школьница. — Мы просто рождаемся, и всё!
— Не соглашусь. Никто просто так, как ты говоришь, не рождается. Раз родилась, значит, стоит задача, и ты нужна, чтобы её выполнить. Мы не одинаковые. Не все красивые, богатые и счастливые. У каждого — свой путь, его нужно пройти и оставить что-то полезное. Повеситься — значит не уважать дар жизни и проявить слабость к трудностям, что обязаны тебя закалить.
— Не ожидала, что ты философ! — шокированно пробормотала ровесница.
— Не я. Моя мама. Это её слова. Она считает, что каждый человек бесценен. Даже люди злые, жестокие и подлые. Для всех Всевышний припас миссию перед миром. У инвалидов из «Книги» есть разные пути. Один ты озвучила: прятаться или вообще повеситься. Второй: открыться миру, признать себя и своё право на счастье под общим солнцем. Я бы выбрал второй путь.
— Ещё бы! Ты очень смелый и сильный!
— Не в этом дело, Люба. Человечеству постоянно стоит напоминать, что мы все разные. Чтобы общество прогрессировало, а не заблуждалось. Все имеют право на счастье.
Подростки умолкли на некоторое время.
— Но уж ногти по девять метров Вселенная точно не заставляла отращивать! — прервала молчание школьница.
— Кто знает! — пожал плечами Ибрагимов. — Хотели человеки — взяли да отрастили. Ничего криминального, не мне их судить. Знаешь, Люба, всякому, думаю, мечтается, чтобы его жизнь не была пустой, ничтожной. Чтобы в один прекрасный день не осознать, что лишь спишь, ешь да гадишь. Что зря существуешь. Что пуст, как гнилой орех. Все хотят оставить след — хоть какой-нибудь.
— Не зря девочки из моего класса говорят, что ты умный! — рассмеялась собеседница. — Интеллект налицо!
— Я обычный, — равнодушно отрезал подросток. — Как все. Но если твоим одноклассницам нравится считать, что я ходячая энциклопедия, пусть на здоровье продолжают. Мне пофиг.
— Ах да! Можно кое о чём спросить? Я давно хотела…
Брюнет заинтересованно посмотрел на неё. Школьники остановились под фонарём у маленького побеленного домика, спрятавшегося в полуголых деревьях.
— Спрашивай. Не могу отказать, так что пользуйся.
Люба признательно улыбнулась.
— Ситуация с Валентиной Борисовной… Когда ты оценку оспаривал…
— Да, помню, — кивнул старшеклассник. — Я тебя видел.
— Меня очень удивило, как ты спорил! Ты всегда слова для сочинений со словарными статьями выписываешь? Ко всем урокам аргументы в свою защиту подбираешь?
Отличник иронично усмехнулся.
— Наверно, ты хотела спросить, всегда ли я настолько доставучий зануда и вредный сухарь, но постеснялась?
— Ох, ладно! Раскусил! Примерно так.
— Хорошо! Вот мой честный ответ, Любаня: столь погано я себя веду только с Бортник.
— А алгебра с геометрией? Физика? Химия? Там не ругаешься?
— Нет, давно перестал. Кроме ведьмы Борисовны, никто из учителей оценки не занижает.
— Да ну?!.. Говорят, ваша училка по матеше в сто раз противнее моей классухи!
— Кто? Людмила Власовна? Вообще не противная! Строгая и требовательная, да. Уважает трудолюбивых. Слышал, в других классах на неё жалуются, но я не вижу причин для нытья. Власовна не режет оценки, доступно объясняет, не позволяет лишнего и предвзято ни к кому не относится.
— А с Валентиной Борисовной постоянно споришь?
— Есть такое! — задумчиво усмехнулся Имир. — С ней надо держать ухо востро. Только расслабишься — обязательно учудит!
Юноша протяжно вздохнул и спокойно продолжил пояснять.
