Кейман вошел в кухню, как и обещал, ровно через час.
– А где Яспера?
– Здесь, – буркнула я.
– Где?
– В оладушках! Мясная начинка. ЭКО-продукт, ручная работа. Что? Ушла твоя Яспера, в гареме бунт.
– Скорее в дурдоме. И чем это ты недовольна? Что пришлось в кои-то веки самой постоять перед сковородкой?
– А что за шовинизм? Раз женщина – пошла на кухню?
– Имей совесть! – Крост закатил глаза. – Я вас привез, я вас обеспечиваю, я вас защищаю, я вас разнимаю. На мне школа, переговоры с Сайлером, общение с Уотерторном и ди Файром. Я что, не имею права попросить приготовить завтрак?
– Ну… возможно, – пришлось согласиться. – Но обязательно было требовать от нас готовить его вместе?
– А как? Чтобы одна готовила, а вторая плевала в потолок, а потом сидела голодная, боясь, что ее решат отравить?
– Ты преувеличиваешь границы моего коварства.
Хотя идея отравить Ясперу оладьями просто не пришла мне в голову, так что Крост скорее переоценивал возможности моего мозга.
Зато Кейман сварил кофе, и, пока он ел, я с наслаждением потягивала горячий ароматный напиток. Оладьи уже не лезли.
– Может, не пойдешь? – вырвалось у меня.
– Что? – Он удивленно поднял голову.
– К королю. Давай забьем на переговоры и просто вытащим Катарину. Мне не нравится идея разговаривать с человеком, задумавшим убить собственную дочь ради репутации.
– Что он может мне сделать?
– Он пригрозил Бастиану, что казнит Брину. Я не знаю, что может сделать Сайлер, но что-то – определенно.
– В крайнем случае, ты спасешь меня, сломав трон, и убежишь в закат, лихо хохоча.
Вечно его тянет язвить в моменты, когда я всерьез беспокоюсь.
– Все осложнится, если король объявит тебя вне закона. И школа останется под руководством Ясперы.
– Ленарда, – поправил Крост. – Школой будет управлять Ленард. Никто не объявит меня вне закона. Сайлер знает, кто я, знает, что от меня зависит существование Штормхолда.
– Тогда почему ты не можешь заставить его делать то, что нужно?
– Потому что это бессмысленно. Я могу надавить в любом вопросе, но неизбежно встречу сопротивление в другом.
Он оторвался от оладий и внимательно на меня посмотрел.
– Хочешь честный ответ?
– Да. – Я сжала кружку сильнее, и она треснула.
Лицо залила краска. Хорошо хоть, кофе к этому времени я уже допила и не бегала, как дурочка, в поисках полотенца.
– Катарина не имеет никакой ценности в этой войне. Она образованная девушка, возможно приятная. Но со слабой магией, выросшая во дворце, среди слуг и роскоши. Она – аксессуар короля, не более. И мы спасаем ее исключительно потому что…
Крост задумчиво посмотрел на меня.
– Любое убийство в твою честь может спровоцировать ту часть Таары, которая в свое время… как ты там сказала? Бомбочкой прыгала в детский бассейн?
– Ладно, я поняла, можешь не уточнять. Неужели тебе не жалко Катарину?
– Жалко, наверное. Но я видел столько смертей, несчастных судеб и предательств, что не могу скорбеть о каждом. Хотя и не отрицаю, что в какой-то мере живая принцесса будет полезна. Но все же ей стоит поблагодарить тебя за помощь.
Это уж точно маловероятно. Я вообще опасалась, что Катарина окажется упорнее меня и гордо проигнорирует шанс на спасение. Что лучше, умереть жертвой ради любимого королевства или оказаться заложницей, в том числе у девушки, которая отбила жениха?
– Я думала, Катарину любят. Она имеет влияние на людей.
– Ее любят, – Крост поднялся, – но не станут слушать. Ей никогда не давали высказаться и не привлекали к работе. Она – украшение королевского двора.
