– Не было у нас такого фото, – внимательно листая страницы, Кио вновь тяжело вздохнула, – Иди умойся, несешь какую-то чушь.
Не став препираться с матерью, Рэн бегло направился в коридор, прямиком к ванной комнате. Двери внутри их старого дома были раздвижные и тонкие. Изношенный деревянный пол скрипел под ногами, когда парень прошмыгнул мимо соседней комнаты. Там все так же в тусклом свете стояла давно треснувшая ваза, которую когда-то в детстве, нечаянно толкнул Рэн.
Быстро умывшись прохладной водой, парень взглянул на свое отражение. Волосы торчали дыбом, хотя когда-то он носил вполне себе длинную прическу. В школьные времена Рэна можно было назвать бунтарем. Он часто хулиганил и прогуливал уроки, и даже планировал сделать заметную татуировку, до того самого дня…
– Какого дня… – парень уставился в зеркало. Голова гудела от каждой попытки что-либо вспомнить, и он еще раз опустил руки в воду, умываясь.
– Когда я стал таким? – с раздражением повторил Рэн, рассматривая свое отражение, – Стал таким же никчемным, как и моя жизнь…
– Рэн! Иди поешь! – услышал он крик матери с кухни. Злость вновь овладела парнем и он с силой сжал свою челюсть. Слегка пройдясь мокрыми пальцами по непослушным волосам, Араи молча вышел из ванны, направляясь к выходу.
Не говоря ни слова, и не удосужившись даже попрощаться, Рэн пошел вверх по дороге мимо таких же стареньких домов. Храм уже виднелся за деревьями и парень невольно вспомнил девушку жившую там. Акияма Мизуки была единственной, что хоть как-то смогла заинтересовать Рэна. Ее семья не первое поколение присматривала за храмом, и парень часто бывал там, хоть и стараясь не попадаться на глаза ее отцу. Мизуки основала клуб ужасов и легенд в их школе Токобаяши, куда смогла затащить даже Рэна. Было странно, что парень так отчетливо помнил эту девушку, когда забыл практически весь последний год. Но их долгие посиделки до темноты и вылазки в старое здание школы, что как безмолвный дух все еще стояло скрытое за основным корпусом, вызывали в нем теплые чувства.
Свернув на узкою тропу, Рэн шел между высоких деревьев прямиком в направлении храма. До встречи с остальными было еще примерно полчаса, и парень надеялся, что Мизуки все еще здесь. В школьные годы она уверенно заявляла, что никогда не покинет Хасоябу. Поднявшись по широким ступеням, Рэн остановился возле ворот, сложа ладони вместе. Парень не очень любил все эти вещи, но Мизуки всегда настаивала на соблюдении всех правил. Пройдя дальше, Рэн приблизился к каменному сосуду. Заполнив один из ковшей прохладной водой, парень омыл свою левую руку. Потом заполнив его еще немного, повторил тоже самое с правой. На территории храма было пусто и тихо. Старый алтарь стоял чуть в стороне, но свечи на нем практически догорели. В Хасоябе мало кто посещал его, да и Рэн приходил сюда только повидаться с Мизуки. Закончив со всем, парень двинулся прямиком ко входу, но тут же остановился. Силуэт появившийся справа от него, заставил Араи застыть на месте. Высоки и статный мужчина, перегородил Рэну путь, с недоверием рассматривая парня.
– Господин Акияма, – поклонившись произнес Рэн, заглядывая за спину отца Мизуки, – Я недавно приехал в город, ваша дочь еще живет здесь?
Лицо Акиямы Масаши вытянулось, а в глазах появились неприятные огоньки.
– Уходи пожалуйста, Араи, – холодно произнес мужчина, хотя на его лице вмиг отразился весь спектр эмоций, – Не заставляй меня повторять.
