За углом Джессика увидела в толпе Брюса Пэтмена. На нем были светло-серые вельветовые брюки и васильковый свитер под цвет глаз. Он, летел к лестнице и был, по своему обыкновению, неотразимо красив. Колени ее стали ватными, в ушах застучала кровь.
– Ну я пойду. Потом еще поговорим, – рассеянно бросила она в сторону Кары. Джессика, не отрываясь, смотрела на действо под названием «Брюс»: раскованно и грациозно он поднимался по лестнице, как молодой лев.
«Само совершенство, – подумала Джессика, по телу прошла теплая волна и его закололо мелкими иголочками. – Брюс – абсолютное совершенство с ног до головы с нарочито взъерошенными темными волосами. Словно только что сошел со страниц модного журнала». Джессика безнадежно-очарованно проводила его глазами.
– Погоди минуту, – Кара пыталась ухватить подружку за руку. – Ты ведь так и не закончила про Кена и мисс Да…
Но мисс Дальтон уже вылетела у Джессики из головы. В секторе обстрела возник Брюс, и она, как пуля в цель, полетела к нему.
– Ой-ой-ой, уж не наша ли это пастушка? – протянул Брюс, когда они поравнялись, и бросил на нее полный синевы взгляд. – Потеряла овечку?
Джессика рассмеялась, словно никогда не слышала более смешной шутки. Брюс Пэтмен мог изложить любой средневековый научный труд на вульгарной латыни, и все девчонки покатывались со смеху.
– О чем ты говоришь, Брюс! – Невинно взмахнула она своими чудесными ресницами. – Во всей школе нет более одинокой девчонки. Представляешь себе, меня даже на бал никто еще не пригласил!
– А Эгберт на что? Насколько мне известно, он по тебе сохнет.
Джессика недовольно хмыкнула.
– С ним? На бал? Ни за что на свете! Он не человек, а карикатура.
– Точно, шут гороховый. Но ведь он твой, – улыбнулся Брюс.
– В общем-то он, конечно, ничего. Но… ты понимаешь, что я хочу сказать, – Джессика округлила глаза, пытаясь показать, что положение Уинстона безнадежное.
– Понимаю, – рассмеялся Брюс.
И Джессика скорее почувствовала, чем увидела, как он оглядел ее всю с ног до головы, решая, в его ли она вкусе. Видимо, решил, что в его, и рот его медленно растянулся в улыбке, от которой у Джессики бешено забилось сердце. Она всегда была в этом уверена. Но неужели и Брюс сейчас это понял?
Она провела кончиком языка по губам и представила, что Брюс целует ее.
Они уже поднялись наверх, и Джессика мучительно пыталась найти предлог, чтобы задержать его. Ага, есть! Через свитер она пощупала свой медальон – на месте. Родители подарили сестрам на шестнадцатилетие по золотому бантику, и Джес и Лиз носили их на цепочке как медальон.
– Ой, мой медальон! Я его потеряла! Он, наверное, упал сию минуту на лестнице. Брюс, ты просто обязан помочь мне найти его. Меня же предки убьют. Они из-за него по уши в долги влезли!
Брюс взглядом пошарил по ступенькам.
– Что-то не видно. Но, знаешь, золотце, он, конечно, найдется. Ладно, я потопал… До скорого. – С этими словами он ушел. И Джессика даже задохнулась, потрясенная его безразличием.
– Ты, кажется, медальон потеряла? Она обернулась на голос. Уинстон Эгберт собственной персоной, красный как рак, глупо улыбался.
Она вздохнула:
– Что? Ах, да, но это неважно. Потом поищу!
– Черт возьми! Я готов тебе помочь, Джессика! – не сдавался он. – Я умею искать. Меня друзья даже прозвали Шерлоком Холмсом. Один раз у брата из «коллекции марка пропала, так я ее тут же нашел. Сто лет не догадаешься где! У себя на подошве, туда уж точно никто бы не додумался заглянуть, правда?
