Школа волшебства на краю Тихолесья - страница 11

– А с вами-то все в порядке? – Роса с любопытством оглядела его с ног до головы.

Она не могла найти ни одного свидетельства того, что Кай совсем недавно сразился с самым страшным чудовищем королевства. Напротив, он выглядел здоровым и отдохнувшим, мантия безупречна, темные волосы даже немного причесаны. Роса обратила внимание на его глаза: яркие, светло-карие, они напоминали ей по цвету сосновые шишки на солнце. В этот момент девочка как-то особенно остро почувствовала застрявший хворост в своих спутанных волосах.

– Да, – протянул Кай с ноткой недоумения.

– Я слышала, вы вчера ночью боролись с Зияющим драконом, – начала Роса. – Э-э… сэр. Говорят, что он вас чуть не убил и что у вас шрам вот отсюда досюда.

Она показала на себе, а Кай слабо улыбнулся в ответ:

– Люди чего только не говорят.

Это ничего не объясняло, но Роса не знала, что дальше делать, поэтому просто стояла рядом с ним и ждала.

– Слушай, – Кай, казалось, был смущен, – я хотел извиниться за Гавейна. Не следовало ему говорить так о твоем брате.

У Росы дрогнуло сердце. Удивительно, Кай еще помнил об их вчерашней встрече, и это при всей его легендарности.

– Ничего страшного, – шепнула она.

– Неправда, – твердо сказал Кай. – Понимаю, ты, наверное, и знать меня не хочешь, но можем ли мы поговорить? У меня есть одна просьба.

Роса смотрела на него во все глаза. Мысль о том, что Кай Морриган станет просить ее о какой-то услуге была так же нелепа и смехотворна, как если бы директор школы решил попросить об услуге Чиха.

Если только он не…

Она подумала о Гавейне: юный волшебник был жестокосерден, и, возможно, Кай немногим отличался от друга. Что, если это какой-то розыгрыш? Школьники иногда подшучивали над прислугой, особенно над поварами. Поздно вечером они проникали на кухню и съедали весь пудинг, а на его место клали, например, речной ил.

– Какая просьба?

Кай расцвел, как будто получил от нее согласие.

– Давай встретимся возле дерева-души завтра после уроков. Я тебя надолго не задержу, обещаю.

Ничего не понимая, Роса пыталась привести в порядок мысли. Но Кай просто одарил ее одной из своих задумчивых улыбок и снова растворился в толпе волшебников.

Следующим утром Роса почти не сомневалась, что беседа с Каем на лестнице ей просто приснилась. О чем с ней мог разговаривать самый известный волшебник королевства?

Она лежала и смотрела в потолок. Он был скошенным, потому что комната располагалась на чердаке, а кровать примостилась в углу. Если откатиться влево, можно было упереться носом в крышу. Кровать Инея стояла прямо напротив, аккуратно застеленная чистым бельем. Роса каждую неделю выносила одеяло брата на улицу, чтобы освежить. Она не разрешила бабушке убрать вторую кровать из комнаты, хотя та предлагала Росе – в обычной для нее спокойной манере – поставить на это место платяной шкаф, который бы полностью принадлежал ей.

Роса не смотрела на кровать брата, на холодное одеяло и непримятую подушку. Она знала (поняла это со временем), что самое сложное – это засыпать и просыпаться. Днем, чтобы не так сильно скучать, она могла отвлечься на работу и тайные вылазки в лес. Но проснувшись посреди ночи или лежа в постели в утренней тишине, она была совсем одна наедине со своим горем: только она и пустая кровать Инея.

Роса встала, оделась и глянула на себя в старое зеркало, все истертое и потускневшее, как ее одежда. Серо-синяя туника и брюки – обычная форма прислуги в Ингельнуке – выглядела вполне прилично, почти без пятен от травы. А вот плащ являл собой жалкое зрелище, хотя когда-то он был даже красив. В школе волшебства не забывали о тех, кто работает на открытом воздухе: каждому выдавали плащ, прошитый магической ниткой, которая отгоняла холод. Благодаря этому волшебству мягкая серая шерсть испускала легкое мерцающее свечение. Однако смотрителю зверинца трудно было сохранять плащ в чистоте, и с годами свечение становилось все более тусклым из-за грязи и мелких прорех. Кроме того, одна из верхних пуговиц на плаще Росы оторвалась, поэтому девочка, пытаясь защититься от ветра и холода, застегивала его наискось. А ее белым волосам, достаточно длинным, чтобы приходилось убирать их за уши, все же не доставало длины для того, чтобы собрать в хвост. Да и подстрижены они были неровно.