– Здрасте, – только и сказала Ира, глядя на Егорова равнодушным взглядом.
А потом девушка потопала на своих коротеньких широких каблуках по коридору, в сторону лестницы на первый этаж.
Егоров зашел в кабинет.
– А, ты тут уже, – сказала Алла Ивановна, нервно поправляя на своем столе печати и карандаши.
– Ну да, Алла Ивановна, – занял Егоров деревянный стул, все еще теплый от Ириного на нем сидения, – звали же.
– Звала, – она вздохнула, – скажи мне, Егоров, где заявления членов отряда на вступление, собственно говоря, в отряд? Почему они все еще не у меня? Мне нужно по ним отчет делать. В Крайком.
– Так, я же вам передал, – развел руками Егоров.
– Передал, – Алла Ивановна взяла со стола стопку тетрадных листочков, – но не все. И среди них нет того, что своей рукою писал Землицын.
Во рту Егорова от волнения загустела слюна. Он с трудом сглотнул ее и ответил:
– Ну… У Землицына заявление принимал не я, а Вакулин. Стало быть, оно у него в кабинете должно лежать. Там заявление Землицына и еще нескольких шоферов.
Алла Ивановна вздохнула. Сложила руки локтями на свой стол. Опустив голову, стала массировать себе виски.
– Это очень плохая новость, Николай Иванович, – сказала она наконец.
– А почему? – Удивился Егоров, – почему плохая-то? Потом одним отчетом все отправим.
– Мне не надо одним отчетом. Мне надо, чтобы у меня на руках, завтра, было заявление Землицына. Ясно тебе?!
– Ну да, – Егоров растерялся, – ну да, Алла Ивановна, я скажу Вакулину…
– Никаких Вакулиных! – Рявкнула она так, что Егоров чуть не подпрыгнул, – ты, Коля, как хочешь, но, чтобы завтра любыми средствами заявление мне достал. Хоть укради, хоть хитростью выуди, но к вечеру должен принести!
– Хорошо, конечно, – ссутулил Егоров плечи. Потом замолчал на полминуты, наблюдая, как сердитый румянец сходит с лица Аллы Ивановны.
Потом, когда секретарь успокоилась, Егоров, наконец, решился:
– А скажите, вам нужно именно заявление Землицына?
– Да именно Землицына, – ответила она строго.
– А зачем оно?
– Вот принесешь, – Алла Ивановна недобро зыркнула на Егорова, да так, что у того спина вспотела, – тогда и узнаешь, Коля.
***
Учения сегодня прошли штатно. Вечером, к пяти часам, я уже был у дома. Выпросил у завгара себе Белку, чтобы вечером отвезти Светку к Сашке. Милиционера должны были уже снять с поезда, и Саня, должно быть, полным ходом уже мчался к Красной на служебной машине, высланной за ним со станицы.
Я подъехал ко двору, поставил Белку у ворот. Выпрыгнув из машины, зашел во двор и, привычным делом, почухал Жулика за выпуклый его лоб.
Пес, как всегда радостно ластился и прятал хвост меж кривых своих задних лап. Вилял мне чуть не всем задом.
– Ма! – Крикнул я, идя к дому, – ма! Ты уже тут?
– Нету, – вышла на порог, услышавшая меня Светка, – не пришла еще с колхоза.
– Привет, Светка, – улыбнулся я Сестре, – а ты чего такая кислая, будто жабу проглотила?
Света не ответила. Только протянула мне желтенькую бумажку. Взяв ее, я вчитался в текст.
– Угу, – сказал я задумчиво, – повестка.
