Шоковая терапия - страница 28

Не знаю, чем я ему так сильно не угодила… Вроде бы и разрешение веб-камеры позволяло детально изучить внешность претендентки, и в полный рост я неоднократно показывалась, одним словом, видели глазки, что покупали. Перед встречей я не перекрасила волосы в кислотный оттенок, не вставила кольцо в нос и не нарядилась в костюм Бетмена: в целом мой нынешний облик практически не отличался от той девушки с международного сайта знакомства, ради которой Игон Ольбрих удалил свою анкету после единственной краткой беседы. Неужели, увидев меня в аэропорту, он настолько разочаровался, что не смог заставить себя и дальше выносить моего присутствия? Да, я не эталон красоты, но кто мешал Игону остановить свое внимание на пышногрудой блондинке, страстной брюнетке или рыжей бестии, уж в базе дейтинг-ресурсов без труда найдутся «невесты» на любой, даже самый взыскательный вкус? Выбрать из сотен анкет типичную серую мышку и возмущаться, что по факту она оказалась не похожа на кинозвезду – это же ни в какие ворота не лезет! Судя по всему, мой персональный классификатор иностранных женихов только что пополнился еще одной категорией: неадекват обыкновенный, страдающий от запущенной формы тяжелого синдрома под названием «кого хочу, не знаю – кого знаю, не хочу». И черт бы, в сущности, с ним, но почему я непременно должна постигать прописные истины опытным путем и постоянно набивать болезненные шишки, попадая в невероятно унизительные обстоятельства?

Но если морально-психологические аспекты неудачного свидания еще можно было худо-бедно пережить, то пробирающий до мозга костей мороз всерьез угрожал моему здоровью, и вскоре я с ужасом осознала, что практически не чувствую ног. Ботильоны опасно скользили по скрытому под свежевыпавшим снежным покровом льду, и к автобусной остановке я пробиралась с коровьей грацией. Меня колотило от холода, спрятанные в карманы пальто руки онемели, и когда мне все-таки удалось втиснуться в переполненный с утра общественный транспорт, я у меня не сразу получилось рассчитаться за проезд, и я вынуждена была ждать, пока непослушные пальцы чуть-чуть отойдут. Пассажиры изумленно пялились на странную девицу, фатально перепутавшую времена года, а наиболее бестактные особи даже пытались отпускать в мой адрес соответствующие шуточки, но в ответ я лишь выбивала зубами незатейливую дробь и периодически вздрагивала в ознобе. В автобусе было немногим теплее, чем на открытом воздухе, и принимая во внимание, что ехать мне пришлось почти через весь город, ближе к окончанию поездки меня уже безостановочно сотрясала мелкая, лихорадочная дрожь. По закону подлости, остановка располагалась вовсе не в шаговой доступности от дома, и я только чудом доковыляла до подъезда, не прибавив к постигшим меня неприятностям еще и парочку переломов. На обледеневших ступеньках я все-таки поскользнулась и ушибла колено, но на этом досадном инциденте травмы благополучно закончились, и я кое-как вползла в прихожую, где обессиленно рухнула на заваленную Никиткиными игрушками телефонницу.

Что делают нормальные люди, когда они вдруг оказываются втоптанными в грязь? Если говорить о представительницах слабого пола, то те в большинстве своем наглухо запираются в своих комнатах и выплескивают накопившиеся эмоции в истерическом припадке, в ярости молотят кулаками по ни в чем не повинной подушке, рвут и жгут фотографии, без сожаления стирают переписку в сети и постепенно обретают утраченный покой. Но в данном примере речь шла именно о нормальных людях, а я давно считала себя обитателем семейного дурдома, который наш отец крайне метким выражением переиначил в «домдур». Здесь нельзя было и мечтать о минутном уединении, а проявлять чувства в открытую, как это без стеснения делала Илона, я считала постыдным занятием, допустимым разве что для ровесников Никитки, багровеющих от слез и требовательно сучащих ножками в ответ на отказ купить им очередную бесполезную дребедень. Иногда мне казалось, что рано или поздно я действительно сойду с ума от бесконечного сдерживания эмоций, и дабы избежать сей горькой участи, мне следует пренебречь гордостью, и основательно выплакаться, но каждый раз я душила в себе слабость, вскидывала голову и объявляла непримиримую войну превратностям судьбы. Возвращаясь домой «на щите», я тайно надеялась, что мне повезет, и сестричка с племянником куда-нибудь смоются, но моим наивным чаяниям не суждено было воплотиться в явь.