– Нет, нет, ты не бойся. Я не прошу тебя её искать, или говорить с ней, нет. Просто посмотри на неё внимательно, если представится такой случай, а потом расскажи мне, чтоб сердце так за неё не болело, вот и всё.
Роун подумал и коротко кивнул:
– Хорошо, госпожа Трулли, если увижу – скажу. Но Вы особо не надейтесь пожалуйста. Я уж год там работаю, да только я всё по городу бегаю, да от храмовой стены до кухни хожу. Врать не буду, пару раз я видел кого-то из них вдалеке, на боковой террасе храма или в Шандовом саду, но только издали, мне туда хода нет.
– Ничего, ничего мой мальчик. Делай свою работу как должно. Мы правильно тебя воспитали, и ты всё хорошо делаешь и честно. – Она утёрла слезу. – Но вдруг боги смилостивятся надо мною, и твой виперов путь пересечётся с путём моей дочери, тогда я хотела бы знать об этом, только и всего.
– Хорошо, госпожа Трулли, я сделаю что смогу. Если будет на то воля богов, обещаю Вам…
И вот прошёл год. Роун уже давно переварил эти шокирующие подробности судьбы своей второй матери. Уже даже почти не вспоминал об этом, только когда навещал госпожу Трулли и всякий раз отрицательно мотал головой, в ответ на её вопросительный взгляд. И она больше ни разу не заговаривала об этом, может даже жалела о том, что поведала ему тайну своей семьи.
– Роун, ты слышишь меня? Как там Агаста? Ты витаешь в облаках мой дорогой, – она улыбнулась.
– Я видел её сегодня, госпожа. Я видел ЕЁ.
Наступила тишина. Она всматривалась в его лицо, выискивая признаки лукавства или неуверенности. Затем, поняв, что он не шутит, она судорожно вздохнула и закашлялась. Роун соскочил со стула, сделал шаг к столу и принялся лихорадочно разводить водой отвар от кашля. Наполнив лекарством пиалу, он снова приблизился к кровати. Приподняв её голову одной рукой, он дал ей напиться. Она судорожно глотала горькое зелье, затем отстранила его руку, глубоко вдохнула, кашля не последовало. Ларра закрыла глаза и хрипло прошептала:
– Ну говори же. Ты уверен, что это была она?
– Да, я твёрдо уверен.
– Почему?
– У неё одно лицо с Вами, те же черты, та же полуулыбка, волосы, манера поворота головы, даже брови точно такие же. Только может нос не такой немного, тоньше и такая ямочка в серединке. Ах да, и щербинка между передними зубами, небольшая, но заметная, у Вас такой нет. Ей пожалуй только Ваших ореховых глаз и не хватает.
Госпожа Трулли смотрела на него во все глаза, по её впалым щекам текли слёзы, она их не замечала.
– Что ещё ты можешь рассказать мне про неё, мой мальчик? – Хрипло спросила она.
– Ну, она здорова на вид. Крепкая, красивая, молодая девушка. Я принёс гроссовое молоко, а она на малой кухне чаёвничала с кухарками. Так глянула на меня, я аж остолбенел. Вот как я сейчас рядом с Вами, так же близко я её видел, нас только стол разделял. – Роун тараторил, почему-то испугавшись, что Ларра сейчас испустит дух у него на глазах. – Ах да, забыл, её зовут Таэш. Тэт Таэш, то есть.
– Таэш, – прошептала Ларра, словно пробуя слово на вкус, – Таэш, какое красивое имя они ей дали, правда Роун? Щербинка, – она улыбнулась сквозь слёзы, – у моей матери была заметная щербинка, и у бабушки тоже, а у меня вот нету. А выемка на кончике носа была у Трома, ты уже наверное его совсем не помнишь.
Она разрыдалась, одновременно смеясь. Роун в испуге снова уселся на стул, и начал гладить её по плечу. Она протянула к нему руки и с неожиданной силой, для такой хрупкой и больной женщины, прижала его к себе.
