К этому времени интересующая ее группа веселых шумных мужчин и женщин переместилась за столики открытого, продуваемого океанским бризом ресторана, и почти выпала из зоны видимости, оставив ее наедине с собой.
«Ну и хорошо… отдохну. Через час они от меня тоже никуда не денутся!», – нисколько не расстроилась россиянка. Вместо этого она быстро, но не жадно, мелкими глотками опустошила принесенный официантом бокал сладкого и одновременно обжигающего рома, опустила светло-кремового цвета пляжную шляпу пониже на глаза и, включив плеер, закрыла глаза.
* * *
«Без тебя, без тебя
Все ненужным стало сразу без тебя,
От заката до рассвета – без тебя,
Так нужна ты мне – любимая моя.
Без тебя, без тебя…»
негромко лился из наушников голос любимого певца. Ром приятно согрел, и волна тепла мягко покатилась дальше – к ногам. Тем временем, гарра руфа – специально завезенные с Востока рыбки, уже безбоязненно облепили тело женщины и неистово счищали с ее кожи омертвевшие чешуйки, открывали поры, массировали мириады нервных окончаний. Ощущения были восхитительными, очень похожими на щекотание или легкие поцелуи! Елизавета Андреевна сначала хихикала от щекотки, потом постанывала от удовольствия, а затем, чему немало способствовали приглушенные лучи солнца и выпитый ром, полностью расслабилась и погрузилась в дрему.
«Да и черте ними, этими фальсифицированными медикаментами… Некачественное мясо… запредельно дорогое оборудование для школьных столовых… ничего страшного, о себе сам не позаботишься, а о тебе тем более никто…», – словно огромные валуны мысли тяжело перекатывались в ее сознании.
А потом, она и вовсе… заснула. Расслабленное тело медленно, не встречая на своем пути сопротивления, сползло еще на одну ступеньку ниже – теперь не закрытым водой оставалось только лицо женщины. МРЗ плеер, висевший на шнурке на груди, сразу же замкнул и перестал работать, голос певца в наушниках смолк, а шляпа в воде всплыла и закрыла лицо Елизаветы Андреевны. Тропическое солнце неслось к горизонту, уступая небо быстро надвигающейся южной ночи, но чиновница ничего этого не видела и не чувствовала – измотанная от непосильных служебных дел, она безмятежно спала глубоким сном.
Если бы сейчас женщина пробудилась от целительного сна, то увидела бы, что одна из рыбок, тех – другого вида, что в два раза меньше гарра руфа, подплыла сбоку к ее бедру и остановилась в воде на одном месте, словно что-то рассматривая. Этим «что-то» была маленькая, почти черного цвета родинка, отчетливо оттопыривавшаяся на фоне белоснежной гладкой кожи.
Рыбка тоже была не простой. Это был гавайский бычок, примечательный тем, что вынужден периодически мигрировать из морской воды в пресную и обратно, преодолевая по суше и скалам расстояние до тридцати метров. Для этой цели природа наградила его мощным ртом-присоской и второй присоской на брюшке – для лазания по вертикальным поверхностям. Ну, и, конечно же, эта удивительная рыбка, могла продолжительное время находиться на воздухе.
Предприимчивые гавайцы для усиления пилингового эффекта усовершенствовали древнюю, уходящую тысячелетними корнями к традициям Индокитая и Малой Азии технологию, и стали помимо гарра руфа использовать своих бычков, благо те были доступны и проживали повсеместно. Один гавайский бычок по скорости удаления омертвевших и ороговевших чешуек кожи с лихвой заменял несколько дорогих и прихотливых гарра руфа. Выгода была очевидна!
